Пояс неверности. Роман втроем. Александр Егоров
зато вооруженный ученическим проездным билетом.
Метил территорию?
Надеялся заблудиться?
По целому ряду причин никто не держал меня дома. Я не стал бродяжкой просто потому, что мне надоел Питер. Я понял это уже классе в шестом, но тут – после стольких занятных предзнаменований – наступила половая зрелость, и мне пришлось переключиться на другие задачи.
Не вздыхай так, мой ангел-хранитель. Я знаю: ты постоянно пытался меня спасать. И в детстве, и тогда, ночью на Московском вокзале, в наши с тобой пятнадцать, но об этом я вспомню как-нибудь в другой раз.
А в этот раз я тоже шел, сам не зная куда, особенно после того, как в телефоне села батарейка, и я не мог позвонить Смирновым, даже если бы и хотел.
Я был зван на раут. Странное это было приглашение: то ли для массовки, то ли как пугало в огород – так приглашают Никиту Джигурду на «Камеди-Клаб». Мы пересекались со Смирновым не так чтобы и часто, по редакционным делам, причем он считал меня маргиналом, а я его – бездарью. И то и другое было справедливо.
Конечно, я не читал его «Марсианский Залет», эм зэ, и не собирался. Ровно так же он не брал в руки богоспасаемый журнал «СМОГ», где я фрилансил и подбирал крошки со стола рекламного отдела. Несмотря на это, наше молчаливое мнение друг о друге оставалось в силе. А вот его жене я, кажется, нравился. Так бывало часто. Это перестало меня удивлять еще лет в девятнадцать.
Так или иначе, я шагал от электрички хрен знает куда, потея в своей парадной футболке под палящим солнцем, сторонясь пылящих машин, и рассчитывал только на удачу. Удача – и, конечно, ты, мой ангел-хранитель, – пусть и не сразу, а после второго или третьего круга по одинаковым поселковым улочкам, – но привели меня прямо к чугунной калитке со свастиками (я тут же вспомнил, как Смирнов грузил кому-то в телефон про древний арийский символ солнца).
Прислушавшись, я понял, что вечеринка уже в разгаре. Еще прислушавшись, убедился, что звонка никто не слышит. Прошелся вдоль забора, разбежался и прыгнул «ножницами», на лету успев подумать, что мог бы и не выеживаться и просто перелезть через арийскую калитку.
Но мы ведь не ищем простых путей, да, мой ангел?
В штанах что-то треснуло – и я приземлился. А приземлившись, тут же сделался объектом всеобщего внимания.
В сторонке я постарался не заметить Смирнова. Рядом стояли какие-то тетки, дорого одетые, с бокалами. Одна из них воззрилась на меня, как на марсианина, и отчего-то беспомощно оглянулась. В отличие от остальных гламурных дур, была она одета в обыкновенные джинсы (что мне сразу понравилось) и в винтажный топик с бантиком (что меня немного напрягло). В общем, она выглядела элегантно. Просто и роскошно. Присмотревшись, я заценил и еще кое-что. Ее возраст.
Чтобы не выдать разочарования, я счел нужным улыбнуться ей как можно шире. «Привет», – сказал я бодро. «А вот и я», – хотел я продолжить, но вышло почему-то «А вот и Вы». Так даже лучше, подумал я. Пусть мы будем знакомы.
Я протянул руку первым. Она откликнулась легким боязливым пожатием. И слегка