Цена власти. Олег Волков
торопливо ушли, почти убежали, с маленькой полянки, на которой осталось тело убитого Сергеем человека. В любой момент его могли хватиться товарищи по грязному ремеслу. Возможный плен больше не гарантирует даже рабского ошейника. За убийство своего работорговцы запросто могут повесить всех троих. Только друзья ошиблись.
Спустя годы совершенно случайно Сергей узнал, что в тот день они волновались напрасно. Ближе к вечеру работорговцы действительно нашли ловца беглых рабов, только пускаться в погоню не стали. Необычные и оттого ещё более страшные раны на теле убитого испугали их. Только злой лесной дух своим острым когтем мог так аккуратно снести человеку половину черепа. А то, что это был злой лесной дух, работорговцы не сомневались. Ибо только злое порождение дремучих лесов далёкого севера могло оставить на мягкой лесной почве странные следы. На счастье друзей, охотники за рабами никогда не видели отпечатков армейский ботинок.
На плоту друзья в дикой спешке похватали немногочисленные пожитки, а потом двинули на север. О том, чтобы переправиться на другой берег, не было и речи. Быстрое течение непременно вынесло бы их прямо на глаза взбешённых работорговцев.
Лишь когда местное солнце коснулось красным диском горизонта, а ноги наотрез отказались шагать дальше, друзья решились остановиться на ночлег. Без лишних слов они разбили лагерь. Да и о чём было говорить. Лишь когда Андрей занялся ужином, Ян произнёс:
– Сергей, ну на кой чёрт ты убил того человека? Ну да, он жестоко исхлестал того мальчишку. Может… Было за что. Зато теперь его товарищи с нас шкуру спустят. Мы едва-едва добрались до обитаемых земель, нашли пусть и примитивное, но всё-таки поселение, а ты зарубил третьего по счёту аборигена. У нас был реальный шанс договориться с ними. Может, всё сложилось бы не так уж и плохо.
Сергей выслушал эмоционального Яна молча.
– Это был не человек, – ответил Сергей.
– Как не человек? – от удивления Ян слегка подался назад. – Почему не человек? Золотокожий? Да. Но не более.
– Ты не заметил главного – рука, – Сергей протянул над костром растопыренную ладонь. – У него совершенно другая кисть. Не как у нас один большой палец противостоит четырём остальным, а четыре больших пальца попарно противостоят друг другу. Такая четырёхпалая хватка гораздо прочнее нашей пятипалой.
Ян лишь опустил руки, такой аргумент опрокинуть с ходу трудно.
– Всё гораздо хуже, – продолжил Сергей, – на этой планете не одна, а две расы, два разных разумных вида. Нас бы в любом случае ждало бы рабство.
– А-а-а… – задумчиво протянул Ян. – А если бы мы показали им наши универсальные подарки?
– Тогда бы нас сожгли на костре как чёрных колдунов, – Сергей невольно улыбнулся. – Такова особенность примитивных обществ: всё, что не укладывается в прокрустовы рамки обыденности, люди приписывают проискам дьявола. Это на Земле нас заключили бы в какой-нибудь секретный бункер для досконального исследования. Абориген не заговорил на русском, это