Родная кровь. Часть 2. Анжела Кристова
меня осматривает и мотает головой. Может, немой? Но – точно слышит, а значит должен понять и выпустить! Нет, и все! Я решила пройти мимо него несмотря на его запрет! Дошла до лаза наверх и… пошла обратно. Пока шла, поддерживаемая для надежности за космы, перебудила всех в землянке: кого ногами затоптала, кого криком побудила.
– Нет! Выпусти меня на воздух! О-у-у-у! Больно же!
Копну моих волос сторож отпустил, только усадив меня на сено. И даже открыл рот, произнеся:
– Сиди тихо до рассвета.
Я досидела. Была мысль нагадить им прямо тут, но мешала совесть. Неприятная вещь! А еще пришла здравая мысль, что лучше потерпеть, а то еще неизвестно, сколько мне предстоит просидеть в этом углу. Заставят убирать за собой или еще оставят сохнуть! Скоты!
Кстати, в яме воняло похожим. У меня от этой вони кружилась голова.
Я как-то незаметно уснула. Разбудил меня мой сторож. В темноте сунул мне ведро прямо в руки.
Проблема решилась.
Но, просидев в землянке трое суток, не вылезая на свет, я так озверела, что готова была кусаться. Меня не выпускали. Стерегли. Сторожа менялись. Совсем не спали. Только забирали ведро и давали поесть. Кошмар!
Меня выпустили на воздух только спустя три дня. Ночью. В сильную метель. Я глотнула ртом морозного воздуха и закашлялась, из глаз брызнули слезы. Провела рукой по лицу – жирная маска, тронула голову – грязный свалявшийся колтун. Нагнулась и, схватив в ладони горсть снега, начала оттирать копоть. И усиленно задышала. Чистый воздух! Из темного неба на белую землю падал снег. Белые крупные хлопья. Оглянулась. Все на меня смотрят.
Ну и Чернодер с ними! Я отвернулась и продолжила процедуры.
Долго побыть на свежем воздухе мне не дали. Ко мне приблизился мой первый сторож и, взяв за локоть, отвел в мой закуток. Я побрыкалась, чтобы ему было не так легко заталкивать меня в лаз. Этим я выиграла еще минутку на воздухе. Находящиеся поблизости воины весело подбадривали моего сторожа, воин зло огрызался, заталкивая меня в узкий лаз. Протолкнул-таки, скотина! Я смачно заковыристо выругалась на смеси орочьего с местным диалектом, чем вызвала новый приступ нездорового веселья.
Ой! Не нравится мне этот всеобщий настрой! Доведут до места и прибьют, не быстро… Да…
А еще через два дня, как только улучшилась погода, отряд выступил. Меня закинули на лошадь и сунули в руки поводья.
Я не знала точной дороги, только место на карте: место, куда ведут всех этих чужих мне людей. Урочище Реар-Бро славилось на весь приграничный край своими непроходимыми чащобами и болотами. А еще завалами вековых исполинов. Местами лес был непроходим даже для пешего воина, не то, чтобы для верхового. Но они шли, человек сорок народу – угрюмого и молчаливого. Дорогу в лесу выбирал командир. Если встречался крупный завал, то отряд разделялся на две группы – первая рубила проход топорами, вторая занималась лошадьми или отдыхала. Я, понятно, всегда была во второй группе. Хотя, если вспомнить полученные на лесоповале навыки… Я на глаз могла с легкостью отличить хороший топор от плохого.
А еще,