Первый эйдос. Дмитрий Емец
об ученике стражей, который отказался от испытания?
Чимоданов заморгал.
– Подчеркиваю: пока эйдос у меня, мрак не может ничего мне сделать… – начал он.
– Я бы не обольщался, – прервал его Арей. – Едва ли свет за тебя вступится. Сам подумай: много ты сделал добра? Все твои добрые дела с легкостью можно написать на подошве, а потом вытереть ее об асфальт.
Чимоданов насупился. По поводу уникальности собственных душевных качеств у него заблуждений не было.
– Ну? Твое решение? Тебя все еще тянет в ночной магазин? – нетерпеливо спросил Арей.
Чимоданов оценивающе посмотрел на мечника, затем на дверь. Казалось, он взвешивает, насколько серьезна угроза. Выбирает из двух зол менее кусачее и более пушистое. И выбор состоялся. Прощаясь с надеждой улизнуть, Петруччо царапнул дверную ручку ногтем. Вернулся, сел рядом с Натой и застыл с видом обиженного языческого божка, которому вместо кровавой жертвы подсунули уже разделанного бройлерного цыпленка.
«Нет, – подумала Дафна. – Хочется сказать, что Чемодан трус, но он не трус. Хотя и не фаталист, как Евгеша. Логика Чемодана: прав тот, кто выжил. Если потребуется, Петруччо будет сражаться не хуже других, но для начала попытается подшустрить, чтобы за него сражались другие. Подошлет сотню оживающих человечков, вылепленных из пластиковой взрывчатки, на худой конец».
– Подчеркиваю: я не стану брать меч. Я возьму топор, – предупредил Чимоданов голосом, будто зачитывал ультиматум.
Арей не спорил.
– Правила охоты разрешают использовать любое оружие. Оговорка одна – оно должно быть единственным. Дополнительно к основному оружию нельзя брать даже кинжала.
– Но мой топор уже не годится. Этот идиот Буслаев надрубил топорище на прошлой тренировке! – продолжал Петруччо.
Мефу постепенно стало ясно, куда он гнет. Еще одна попытка слинять. Арей насмешливо покосился на Буслаева.
– А чем оправдается сам вышеназванный идиот? Это правда, что ты сломал нашему дровосеку топорик?
– Когда он с топором, с ним лучше не стоять. Он психует… Что мне за радость деликатно наметить удар мечом, и тотчас получить в ответ со всей дури. И какой удар – по черепу чуть затупленным топором! – ответил Меф с досадой.
– Что ты понимаешь! Я вхожу в боевой транс берсерка! – отрезал Чимоданов.
– Ага, берсерка… Шизика из Белых Столбов, который пропустил прием лекарства, – хмыкнул Буслаев.
Арей ненадолго задумался.
– Выход есть. Так уж случилось, что я не дровосек-любитель. Иди в оружейную и возьми тот топор, что увидишь с краю на стойке.
Чимоданов неохотно потащился в оружейную. Когда он вернулся, в руках у него был боевой топор. Широкое, тускловатое лезвие полумесяцем с одной стороны, с другой – небольшой, как у багра, крюк. Спереди топор переходил в острый ребристый выступ вроде шпаголома на испанских щитах.
– Артефакт, что ли? – разглядывая его, ворчливо спросил Чимоданов.
– Просто