Призраки в Тель-Авиве. Одиночный мир. Шмиэл Сандлер
неприступную девицу. Маэстро жадно припал губами к нежным и тяжелым от нанизанных перстней пальцам чарующей дамы.
«Дурочка, куда тебя несет?» – мысленно предостерегал Цион очередную жертву де Хаимова. Но ей, видно, надоел этот неотесанный мужлан Балкруа, возвышенная душа ее жаждала новых безумств и романтических приключений.
– О, храбрый рыцарь! – возопи́ла она, тяжело вздымая девичью грудь, – ваша мощная длань и необоримый дух…
Цион глянул на часы – до вылета оставалось десять минут. Если ему не удастся прервать салонное мурлыканье герцогини, история эта затянется на века.
– Извиняюсь, герцогиня, – вмешался Цион, виновато улыбаясь, – позвольте ненадолго похитить у вас достославного маркиза.
Герцогине назойливость Циона, в то время как она заливалась соловьем, пришлась не по вкусу. «Кто вообще пустил сюда этого рохлю-оруженосца?»
Достославный маркиз тоже был раздосадован.
– Чо надо, старик? – с неудовольствием сказал он.
Цион знал – бесполезно обращаться к боксеру, но сделал, последнюю попытку.
– Я понимаю, что вы Дубровский, сэр, – сказал он, – а я Маша, которой следует молчать, но если мы сейчас не отчалим из этой убогой гавани, то застрянем здесь надолго и может быть даже навсегда.
– Ты предлагаешь отступить, когда крепость почти взята? – с негодованием сказал Вася.
– Будь последователен, маркиз, ты обещал, что мы посмотрим на дам и вернемся.
– Ты плохо обо мне думаешь, Ципа, я похож на человека, который готов довольствоваться поверхностным осмотром?
– Шутки в сторону, Василий, пора домой.
– Если я поеду, то непременно с ней.
– Исключено, – едва не взвыл Заярконский, – вывозить аборигенов, строго воспрещается инструкцией, ты что забыл?!
– Герцогиня не абориген, – угрюмо сказал Василий, – каждый, кто не согласен с этим приглашается к барьеру.
– Опомнись, Вася!
– Это мое окончательное решение, сэр! – холодно заключил маэстро. Почувствовав в эту минуту некоторое оживление и гул голосов за спиной, Цион обернулся. Навстречу к ним, окруженный многочисленной свитой одетой в самые пестрые одежды, приближался его Величество король Англии – блистательный Генрих Четвертый.
ГЛАВА 21
Лейтенант Кадишман лично осмотрел каждый уголок квартиры Шварцев, но улик, связанных с таинственным исчезновением детей не обнаружил. Ему удалось установить, что из гардероба зимней одежды супругов исчезли две вязанные детские шапки красного цвета. Это была единственная деталь, которую он мог уверенно внести в протокол. Салон был забрызган кровью зверски убитой няни. Судя по всему, борьба между жертвой и покойником началась в детской комнате, затем переместилась в гостиную, где их и застал позже муж Елизаветы Шварц. Следов борьбы, кроме опрокинутой вазы с фруктами и порванного рукава няниной кофты, вокруг не наблюдалось. По-видимому,