Письма и документы. 1917–1922. Ю. О. Мартов
Мартов, как человек высокой личностной морали, был поражен, с каким цинизмом относится его друг к вечным человеческим ценностям, как хладнокровно он подменяет понятия честности, справедливости, добра понятием «полезности для дела», лицемерно возводя это в особую, «классовую» нравственность. Мартов не мог предвидеть тогда, какими тоталитарными ужасами обернется этот моральный релятивизм; с детства воспитанному в принципах «Приличенска», ему были глубоко чужды ленинские спекуляции. Разделяя мнение о необходимости создания строго конспиративной партии, Мартов в то же время был особо озабочен сложнейшей проблемой: как сочетать подпольный характер партии с ее опорой на широкие рабочие массы. Тем не менее до партийного съезда сотрудничество Мартова с Лениным продолжалось; они совместно работали над проектом программы Российской социал-демократической рабочей партии.
Разногласия по принципиальным вопросам вырвались наружу летом 1903 г. на II съезде РСДРП. Речь шла, казалось бы, о мелочи. Но спор по первому пункту устава партии – обязательное участие в деятельности одной из партийных организаций (требование Ленина) или содействие РСДРП под руководством одной из ее организаций (предложение Мартова) – скрывал за собой принципиально разные подходы к месту социал-демократической партии в обществе. Для Ленина партия – это организация только профессиональных революционеров, элиты, избранных (далеко ли было от этого до сталинского пресловутого «ордена меченосцев»?), для Мартова – сравнительно широкая организация, стремящаяся привлечь к себе передовые элементы из разных слоев общества, разделяющие ее основные идеи. Предвидел ли Мартов, к чему в конечном счете ведет ленинская позиция? Мог ли он предположить, что в форме партийной организации вырастет скелет будущего механизма насильственного захвата власти и что сам этот аппарат превратится в управленческий слой диктаторского режима? Конечно нет! Б. И. Николаевский пишет: «… Это большое значение споров 1903 года в то время никому из участников не было ясно – ни в лагере большевиков, ни в лагере меньшевиков (напомним, что раскол на большевиков и меньшевиков произошел в конце именно этого съезда при выборах центральных органов партии. – Примеч. авт. вступ. статьи). Аксельрод пытался заглянуть в будущее и разобраться, какие последствия может иметь последовательное проведение организационной политики большевиков, но в своем анализе он не предусматривал возможности захвата власти большевиками и использования ее для попытки организовать тотальное государственное хозяйство с принудительным загонянием крестьян в колхозы. Если бы кто-нибудь мог заглянуть так далеко и рассказал бы правду о том, что случится через полвека, Ленин первый объявил бы его клеветником… Не предвидел этих последствий и Мартов…»[4].
Но Мартов отлично видел пагубность для социал-демократического движения позиции Ленина, прежде всего в моральном плане. Между ними произошел личный разрыв, и до конца II съезда Мартов продолжал