Под тенью вечности. Арина Зарудко
– приторно слепленной декорацией.
Они около пяти минут стояли у вагона молча, глядя друг на друга. Ирина прервала молчание.
– Да что ж мы как дети! – Она нервно усмехнулась и достала портсигар. – Словно навсегда расстаемся. Чепуха какая!
– Я тебя люблю. Это тоже чепуха?
– Ох, Сержик… Ты знаешь, что нет. Ты все знаешь…
Она закурила, он смотрел на нее, не отрываясь.
– Ты очень многое сделал для меня, не знаю, как благодарить тебя за твою любовь.
– Просто будь рядом.
– Рядом… Сложно быть рядом, находясь в другом городе.
– Вовсе нет. Пусть твоя душа будет со мной, а с телом решим вопрос.
Он впервые за эти минуты улыбнулся и дальше снова погрузился в молчание.
– Знаешь, Сережа… Это было волшебство. Ты и я… Мы…
Ее руки дрожали, сигарета потухла и заново поджечь у нее не получалось, Сергей зажег с первого раза.
– Я вообще не ждала такого, – продолжила она. – Но давай не будем драматизировать. В конце концов, мы знали, на что идем. И нужно пожинать плоды… За все нужно платить.
– Я не смогу уже без тебя, – отчеканил он.
– Сережа…
– Ты говорила, что громких фраз не нужно. Но если то, что я чувствую, можно выразить исключительно этими фразами – я не буду молчать. Меня разрывает изнутри.
– Ты можешь говорить все, что хочешь.
Сейчас у него не было слов. Он не знал, когда увидит ее в следующий раз, но точно знал, что предпримет все, чтобы приблизить этот миг.
– Мне пора. Теперь ты меня провожаешь, забавно. – Опустив глаза, произнесла она, а потом радостно улыбнулась, но в глазах читалась горечь. – Все настолько прекрасно, что мы просто не имеем права грустить! Слышишь, капитан? Правда? Мы ведь нашли друг друга! А то, что иногда приходиться терпеть разлуку, – так это к добру. Любовь без препон – не любовь. А в нашем случае, она будет только крепчать.
Она не говорила ему о своих чувствах, уж слишком боялась произнести в слух три слова, которые, по ее мнению, могли махом уничтожить все, однако же Сергей читал все в ее глазах, и слова были ни к чему.
Ирина поцеловала его и вспорхнула в поезд, на мгновение она застыла, обернулась, он смотрел на нее и улыбался, она словила эту улыбку, игриво подмигнула и скрылась. С ним она позволяла себе различные милые глупости, в том числе и кокетство. И каков же был контраст с тем, как она вела себя с его предшественником, с позволения сказать! Об этом она не задумывалась, но знала, что многое не допускала в тех несчастных отношениях, несмотря на то что отдавала всю себя. Что-то всегда держало ее в уздах, то ли в силу возраста и незрелости, то ли в силу того, что человек, находившийся с ней, был вовсе не для нее.
Практически все время до Москвы она думала о своем капитане, иначе и быть могло. Сейчас он был ей особенно дорог. Не обращая внимание на попутчиков, она погружалась в свои думы и мечты. Пожалуй, она могла бы переехать в столицу, несмотря на свою нелюбовь к Петербургу, да и вообще куда угодно, лишь бы сохранить эту привязанность,