Мор. Лора Таласса
не испытываю от этого удовольствия, – парирует он.
– Я тоже, – при воспоминании о Море, истекающем кровью на дороге, горящем и все еще живом, меня до сих пор передергивает.
– Мне так не показалось, – возражает он.
Я заставляю себя усмехнуться.
– Значит, ты совсем не разбираешься в людях, а еще берешься их судить.
Мор опускает голову.
– Возможно, – соглашается он, – но мне и не нужно в них разбираться, ты не находишь?
Ему нужно просто их убивать.
Мы умолкаем. Всадник сосредоточенно проверяет лук на гибкость, а я сижу, чувствуя, как замерзаю в остывшей воде.
– А у тебя есть имя? – приходит мне в голову вопрос. – Другое, не Мор Завоеватель?
Он откладывает лук.
– Мне никто не дал имени.
Я решаю не углубляться и не уточнять, кто мог бы его дать?
– Почему же?
Мор внимательно смотрит мне в глаза.
– Я не нуждаюсь в имени, чтобы обрести цель. Смертные – вот кто требует, чтобы у каждой травинки на этой доброй зеленой Земле непременно было собственное имя.
Потому что, называя вещи, мы облагораживаем, очеловечиваем их. И тем самым принципиально признаем их существование. Но, учитывая, что миссия всадника – массовое уничтожение людей, меня не удивляет, что у него глобальные проблемы с очеловечиванием чего-либо.
Ему никто не дал имени. Какое-то время я пытаюсь это осмыслить.
Какую бы сильную неприязнь я ни питала к этому парню, сейчас мне его даже жалко. Как же так, у него нет имени.
Ты должна радоваться, Сара. А не то ты, не приведи господи, еще попыталась бы очеловечить его.
И что, это было бы так ужасно?
– Значит… ты не против, чтобы тебя называли Мором? – уточняю я.
– Это всего лишь имя, – он опускает голову.
Всего лишь имя. Презабавно, учитывая, что минуту назад он утверждал, что имени у него нет. Хотя, если вдуматься, то, возможно, я все неправильно понимаю. Мор Завоеватель – это имя, которое дали ему мы. Это имя не было написано у него на лбу в тот день, когда он появился. И сам он не представлялся, когда выкашивал под корень город за городом.
Я пристально смотрю на Мора. Даже глазам больно. Хорошо, что я никогда не доверяла смазливым мужикам. Потому что этот – самый красивый из всех, кого я видела. Кроме, разве что, троих его собратьев, но поскольку о них ни слуху ни духу… остается он, и он самый ужасный.
Мор поднимается, вешает на плечо сначала лук, потом колчан.
– Выходи, – командует он. Снимает с крючка полотенце и бросает мне. Я не успеваю его поймать, и оно падает в воду и успевает изрядно намокнуть.
– Я знаю, ты закончила мыться, – продолжает Мор, игнорируя мои негодующие взгляды. – И мне не терпится покинуть, наконец, это отхожее место.
– Это не отхожее место, – уточняю я, вставая и заворачиваясь в полотенце. – Это ванная комната.
Качая головой, он открывает дверь.
– Ванная комната, – он выговаривает эти слова с таким презрением, словно выплевывает. –