Мор. Лора Таласса
не сжалилась надо мной.
Внутри у меня все переворачивается.
– Тебе не заставить меня пожалеть об этом, – вру я, потому что это возможно. На самом деле, я пожалела и раскаялась в содеянном еще до того, как спустила курок, а потом снова, когда уронила спичку. Это ничего не меняет, и все равно – мне жаль. Мне правда жаль. Из-за этого во рту у меня горько-солоноватый привкус.
– Не смею даже надеяться на такое отношение от таких, как ты, – говорит он, все еще не поворачиваясь.
– А чего ты хотел, ведь ты же сам пришел убивать нас, – напоминаю я.
Как будто я вообще должна перед ним оправдываться. Сама не понимаю, зачем я это делаю.
– Люди превосходно справлялись, уничтожая друг друга сами, без моей помощи. Я здесь лишь затем, чтобы закончить дело.
– И ты еще удивляешься, что я не проявила к тебе милосердия.
– Милосердие, – он выплевывает это слово, как ругательство. – Если бы только ты была способна понять всю иронию своего положения, смертная…
Он снова поворачивается к огню, кладет подбородок на кулак, и я догадываюсь, что разговор окончен.
Я вспоминаю свою родню. Как же я надеюсь, что они достаточно далеко от всадника, чтобы избежать его заразы.
В отличие от обычных вирусов мессианская лихорадка не подчиняется законам науки. Вы можете быть очень далеко от Мора, объявить карантин, запереться в собственном доме, но каким-то образом все равно ее подхватите. Непонятно, на какое расстояние надо убежать, чтобы точно избежать заражения, известно только, если задержитесь в городе, в котором объявился Мор, то наверняка умрете. Да, все настолько просто.
Ты пока не умерла, проносится в мозгу.
Прошло уже больше суток с тех пор, как я впервые встретилась с ним один на один. Конечно, к этому времени я уже что-нибудь бы почувствовала.
Кстати, об ощущениях…
Я меняю позу. У меня болят не только ноги и запястья. Желудок урчит уже не знаю сколько времени, а мочевой пузырь того гляди лопнет.
Я прочищаю горло.
– Мне нужно в туалет.
– Можешь сделать все там, где сидишь, – Мор по-прежнему не отводит глаз от огня, словно надеется прочитать будущее.
Он ведет себя так, что мне все проще и проще не чувствовать себя виноватой из-за того, что стреляла в него и подожгла.
– Если ты рассчитываешь сохранить мне жизнь, – говорю я, – учти, что мне нужно есть и пить, а еще спать и справлять большую и малую нужду.
Ну как, ты еще не жалеешь, приятель?
Мор вздыхает, встает и подходит ко мне, уверенный, прямо командир. Он уже совсем не то чудовище, которое разбудило меня утром, и это меня злит, как ничто другое.
Надев фланелевую рубашку, джинсы и ботинки, он стал до боли похож на человека. Даже его глаза (когда я в первый раз заглянула в них, они показались мне совершенно чуждыми) сейчас полны жизни. Жизни и страдания.
Подцепив пальцами ленту на моих руках, он без усилия рвет этот «браслет» пополам.
Запомним: