На изнанке чудес. Юлия Андреевна Флоренская
верхушки осин, затем разбросала по тропинкам первые желтые листья. На полях начали жечь костры. Их сладковатый дым растворялся в утренних туманах, будил воспоминания и навевал мысли о шашлыках. По крайней мере, Кексу с Пирогом эти мысли стали приходить ежедневно.
Они бегали вокруг Юлианы и выпрашивали жареных сосисок. Юлиана в ответ лишь горько посмеивалась. Чтобы достать сосисок, нужны деньги. А с деньгами у них было туго. Травы Пелагеи продавались из рук вон плохо. За одеждой покупатели не шли. А теперь им на голову свалилась Марта, то есть еще один голодный рот. Если бы не Киприан, который попутно со спасением арний ловил в лесу мелкую дичь, положили бы они зубы на полку.
В камине, у северного окна, украшенного гроздьями рябины, трещали поленья и ветки можжевельника. Марта зашла в купальню, плотно притворив дверь. На полу из гладких досок она случайно надавила ногой на скрытую педаль – и в стенах бассейна стали нагреваться камни. Прослойка между ними раскалилась докрасна. А решетчатое дно с едва слышным шорохом начало съезжать вниз. Изнутри бассейн вмиг оброс ступеньками. Зажурчала, зашипела от жара камней вода – чистая, прозрачная, из глубоких подземных источников.
Марта мечтала только об одном: поскорее смыть с себя морок сна, вяжущего, как неспелая хурма. Забыть об ужасах и тяготах прошлого. Она взяла с подставки квадратное белое мыло, пахнущее смородиной и мятой. Спустилась по ступенькам в прохладную воду и окунулась с головой. А когда вынырнула, остриженные до плеч черные волосы прилипли к шее. Как же славно! Как свежо! Усталость и тоска отступали.
В странном бревенчатом доме посреди леса попадались опасные места вроде чердака. Но были и маленькие чудеса. Например, банка со светлячками вместо ночника. Или арнии. Пелагея и Киприан успешно лечили их на крыше тайной комнаты, но улетать птицы не спешили. То ли в благодарность, то ли по привычке они дарили обитателям дома своё пение. Наполовину птичье, наполовину человеческое. И радость, подобно воде из бассейна, наполняла каждую клеточку тела.
Марта вышла из ванной другим человеком.
– Холодно нынче, – сказала она, присаживаясь на корточки у огня и украдкой поглядывая на Киприана. – Солнце спряталось, грядут обложные дожди.
– Осень наступает лету на пятки, вот и холодает, – объяснила Юлиана. – Ты-то на чердаке, небось, пару месяцев проспала. Самую жару пропустила.
– Нынешняя осень отхватила у лета много тёплых деньков, – заметила Пелагея, вывязывая за столом незамысловатую череду петель. Кот на нить-оберег смотрел неотрывно. В свете абажура его глаза мерцали мириадами больших и малых звезд.
– Опять защитная нить? – спросила Юлиана. – От кого защищаемся на сей раз? Кривой росомахи давно не слышно. Нашла себе, что ли, нового кормильца?
– Или, лучше сказать, новую жертву, – вставил Пирог, который копошился поблизости.
– Молчите оба, – сказала Пелагея. – Нечего всякую нечисть поминать. Надо о хорошем думать. Какие у нас мысли, так и жить будем.
Киприан,