По оценке современных историков, в эмиграции оказалось 40—50% русской интеллигенции.
5
См.: т. 34, с. 51; т. 35, с. 197; т. 37, сс. 196, 221; т. 38, сс. 58, 141—143; т. 39, сс. 19, 355—356, 406; т. 45, сс. 52, 94, 290, 352; т. 50, с. 218. Такое отношение к интеллигенции со стороны победившей партии пролетариата представляется глубоко закономерным. Сравним характерное высказывание об интеллигенции Мао Цзэ-дуна: «В нашей стране есть кое-что хорошее и кое-что плохое… Мы не могли не принять интеллигенцию, доставшуюся нам от старого Китая, иначе у нас вовсе не было бы интеллигенции, не было бы профессоров, не было бы преподавателей, не было бы журналистов, не было бы деятелей искусства. Эти люди верят себе, они не верят нам. Люди, о которых я говорю, называются плохими людьми». Цит. по кн.: С. Д. Маркова. Маоизм и интеллигенция. – М., 1975. – С. 24.
6
Примечание от 17.11.94 г.: эта и последующая главки, написанные в 1989—90 гг. во многом утратили актуальность, но я не исключил их из текста для того, чтобы читатель лучше видел, от чего мы ушли и к чему идем, чтобы уберечь его от соблазна идеализировать недавнее «коммунистическое» прошлое, чтобы яснее было, какие новые проблемы встают на место старых.
7
В РСФСР эта цифра в 1989 г. была еще выше: 30%.
