Чистосердечное убийство (сборник). Николай Леонов
майор с усталым видом и подошел к мужчине совсем близко. – Давай нож, и прекратим этот все. Лизу в больницу надо. У нее не только ушибы, ей швы накладывать придется. Вон видишь, кровь течет?
Николай пытался сфокусироваться на жене, потом сделал шаг к ней и чуть не наступил полицейскому на ногу. Майор этим сразу же воспользовался и попытался отобрать нож. Это у него получилось почти без труда. Кулак дебошира разжался, а он, кажется, и не понял этого. Майор повернулся и отшвырнул нож к дальнему забору. Только теперь он бросил взгляд в сторону ворот и заметил, что среди соседей стоят два незнакомых офицера полиции.
А женщина уже отмахивалась от мужа, обзывала его, велела оставить ее в покое и убираться куда подальше. Ее интонации были уже иными.
Майор взял мужчину за локоть и потянул к воротам.
– Все, Коля, хватит! Поехали. Полежишь у меня, проспишься, а утром поговорим, что с тобой делать. Давай-давай. Пошли.
Теперь только Гуров увидел, что над забором виднеется крыша полицейского «уазика». Лев Иванович подтолкнул Седова, чтобы он помог майору, если начнутся новые осложнения с пьяным дебоширом.
Майор, проходя мимо незнакомых офицеров, коротко бросил:
– «Скорую» ей вызовите. Люди вон подскажут.
Через час они сидели втроем в участковом пункте деревни. За стеной, в комнате для задержанных, раскатисто храпел утихомирившийся дебошир. Майор, представившийся местным участковым уполномоченным Ершовым, угощал гостей кофе и неторопливо отвечал на вопросы. Был он весь какой-то степенный, неторопливый, рассудительный. На гостей посматривал с уважением, даже на капитана Седова.
Гуров расспрашивал майора Ершова в большей степени для того, чтобы Седов усвоил несколько уроков для себя. Как иногда приходится действовать в сложных ситуациях. Не всегда надо кричать, приказывать сдаваться и хвататься за пистолет.
– Значит, вы хорошо знаете этого Николая, были уверены, что он вас этим же ножом не ударит?
– Вообще-то мог. – Ершов чуть поморщился. – Николай, когда напьется, башку теряет напрочь. А утром они с женой мирятся.
– А стали бы стрелять, если бы этот Николай кинулся с ножом на вас, снова на жену или на кого-то из соседей?
– Да боже упаси, – уверенно заявил майор. – Я пистолет-то ношу не из-за местных, а из-за того, что залетные могут появиться, настоящие преступники. А эти!.. – Он махнул рукой. – Да и нельзя с ними так. Они ведь участкового уважать должны первым делом, а не бояться. Его слово законом должно быть, иметь вес в урегулировании споров. Именно слово, а не пистолет. Если я тут кого даже раню, а не то что насмерть застрелю, так меня же вообще уважать перестанут. Я для них свой, член семьи, а стрелять!.. Нет, не по-свойски это выйдет.
– А за хулиганство его привлечь тоже не сможете? – спросил Седов. – Это ведь тоже не по-свойски.
– Как раз это можно и нужно, – возразил Ершов. – Таково мое право, способ воспитания. У них же в крови это. Мол, пусть посидит да подумает. Не станет впредь такое делать. Хоть