Черепашкина любовь. Вера и Марина Воробей
как же повесть про любовь?
Шурик не успел ответить, потому что в этот момент вновь прозвучал басовитый голос физрука:
– Черепахина!
Щупленькая маленькая девчонка, как-то робко поднявшись со скамеечки, неуверенными мелкими шажками приближалась к кольцу. Мяч, брошенный Геранмае, она не поймала и была вынуждена бежать за ним в противоположный конец спортивного зала.
У Черепахиной были слегка волнистые пшеничного цвета волосы, едва доходившие ей до плеч. Основной же примечательной чертой ее не слишком яркой внешности являлись очки. В массивной черной оправе, сидевшие на самом кончике крошечного, чуть вздернутого носа, они казались неестественно огромными и придавали лицу девочки выражение какой-то напускной, невсамделишной, театральной строгости. Возможно, из-за этих самых очков, а может быть, по какой-то другой причине вся Черепахина казалась девочкой понарошку, попавшей в школу, на урок физкультуры, по нелепой случайности. И трудно было представить себе обстановку, в которой бы эта трогательно миниатюрная девочка-подросток смотрелась бы органично и естественно… Разве что в стенах какого-нибудь сказочного хрустального дворца, таких же хрупких, как и она сама.
Но совсем иного рода мысли проносились сейчас в Гешиной голове. «Только бы она промазала! Только бы промазала! – даже не думал, а беззвучно шептал он. – Что же я с такой малявкой делать-то буду? Ей в детский сад ходить надо, в среднюю группу, а не на свидания бегать! Нет, народ меня точно не поймет! Ну, давай бросай, не тяни уже!»
– Давай, Люся, начинай! – словно услышав его мысли, напутствовал девочку физрук.
Она осмотрелась по сторонам, три раза стукнула мячом об пол, потом поправила съехавшие на кончик носа очки, еще немножко постояла, глядя с нескрываемым страхом на кольцо с порванной сеткой, и наконец, вздохнув глубоко, словно решившись на какой-то важный шаг, двумя руками снизу подбросила мяч к кольцу. Однако до цели мяч не долетел. Вслед за этим последовал еще один бросок, потом еще и еще. И все мимо. Одноклассники Черепахиной, все – и мальчики и девочки, – от души, хотя и совсем беззлобно, веселились.
– Семь! – скандировали они, демонстративно загибая пальцы вытянутых вперед рук.
Но и на этот раз мяч не попал в корзину.
– Садись, Люся, хватит! – грустно сказал физрук.
– Так нечестно, Эдуард Дмитриевич, у меня еще три попытки есть! – как-то нараспев, с едва уловимой обидой в голосе ответила Черапахина, готовясь к восьмому броску.
А спустя несколько секунд спортивный зал взорвался от ликующего, оглушительного крика.
– Молодец, Черепашка! Так держать! – что было сил орали ребята, вскакивая со своих мест. – Покажи класс! Че-ре-паш-ка! Че-ре-паш-ка!
Люся смущенно улыбнулась, положила мяч на запрокинутую ладонь правой руки, подпрыгнула на одной ножке и… о чудо! Через мгновение мяч снова проскользнул через кольцо!
Публика, что называется, ревела и плакала.
А Люся Черепахина привычным жестом указательного пальца поправила очки на переносице, потом слегка