Тайна розенкрейцеров. Виталий Гладкий
десятилетие в некогда православной области не появились разве что почитатели богини Кали[3]. Различные секты плодились и размножались, как грибы после дождя.
Коллектив, на который можно было опереться в своих трудах, у ксендза был. В поселке жило множество семей поляков (если не сказать большинство), в свое время сосланных большевиками в Сибирь уж неизвестно за какие провинности.
Когда полякам вышла амнистия, они не стали возвращаться на свою родину (кто бы им это разрешил?), лишь поменяли холодный север на более благодатные края.
Все поляки, в пику своим большевистским угнетателям, исповедующим в открытую коммунизм, а втихомолку православие, так и остались католиками. Поэтому приезд Рудзевича они встретили с большим энтузиазмом.
И вскоре благодаря их усердному бесплатному труду контора потребкооперации превратилась в католическую молельню, звучно наименованную костелом.
Конечно, это было не то, что хотелось ксендзу. Но Всевышний велел терпеть, и Рудзевич терпел, работая каждодневно, как пчела.
Вскоре его стараниями количество прихожан возросло, многие бросили пить и даже курить. И молва о святом отце, о его добром сердце и великих щедротах покатилась по окрестным селам, как колобок.
Сегодня Рудзевич весь день ощущал какое-то беспокойство. Во время службы ему вдруг показалось, что он не застегнул ширинку, и хотя брюки были скрыты под церковным облачением, ксендз сбился на полуслове, и его бросило в пот.
К вечеру внутреннее волнение усилилось. Рудзевич места себе не находил.
«Наверное, магнитная буря», – думал он, пытаясь успокоиться. В его годы (Рудзевичу недавно исполнилось пятьдесят лет) на здоровье уже влияют и вспышки на Солнце, и полнолуние, которое приносит бессонницу.
Ксендз достал из холодильника свиные колбаски, которые он готовил собственноручно, и положил их на горячую сковородку, где уже скворчал жир. Аппетитный запах жареного мяса со специями мгновенно наполнил кухоньку и выплеснулся в открытую форточку.
Во дворе тихо заскулил голодный пес; он сидел под окном и смотрел, не отрываясь, на занавеску, которая скрывала хозяина от его по-человечески умных и тоскливых глаз.
Пса Рудзевич завел после того, как воры украли у него кур. Ксендз относился к еде очень серьезно. Поэтому он предпочитал овощи со своего огорода – без нитратов, мясные продукты и яйца – из собственного хлева, когда живность кормится не подозрительной смесью неизвестно чего под названием комбикорм, а качественным зерном, отрубями, свеклой и картошкой.
Рудзевич держал кабанчика, два десятка кур и стадо гусей, которых трудно было сосчитать – ранним утром гуси уходили к реке, а возвращались, когда вечерело.
Свежим молоком его снабжали прихожане, которые также помогали своему пастырю управляться с большим огородом, занимавшим почти тридцать соток.
Ему нравилась простая деревенская жизнь, хотя иногда мысли и мечтания
Кали – одна из богинь в индуистской мифологии, которой приносили кровавые жертвоприношения.