Осознание. Михаил Михеев
отсюда до дома, того единственного, который был ее настоящим, единственным в этом мире настоящим пристанищем, оставалось всего ничего.
Артур
Красивые были места. Артур, конечно, не мог назвать себя ценителем прекрасного просто даже потому, что эта функция не была изначально заложена в базу данных, да и после особого интереса не вызывала, однако же и он проникся. Высоченные, метров пятьдесят в высоту, деревья, названия которых Артур не знал, стволы в два-три обхвата. Лиственные, ни одного хвойного, а сама листва вроде бы и густая, но в то же время для света полупрозрачная. А потому здесь даже легкого сумрака, характерного для многих лесов, не было. Вдобавок росли эти деревья на приличном расстоянии друг от друга, не мешая движению. Грунт вроде бы и мягкий от толстого слоя мха, но и достаточно плотный, болотом и не пахнет. Словом, поездка моментально превратилась в нечто вроде прогулки по огромному заброшенному парку, слегка заросшему, но при этом не потерявшему дружелюбного отношения к человеку.
Киборгу было с чем сравнивать. Нет, гулять-то он по паркам не гулял, такой функции, как бесполезная прогулка для своего удовольствия, в программе киборга не предусмотрено в принципе. Однако кое-какой опыт он, как ни удивительно, имел – еще на заре службы приходилось ему часами шляться по таким вот просторам, сопровождая одну даму. Дама та, жена командующего сектором, была наглядным подтверждением древнего изречения, гласящего: чтобы стать женой генерала, надо выйти за лейтенанта и полжизни помыкаться с ним по дальним гарнизонам. Красотой она не блистала, зато и впрямь сумела разглядеть в бесперспективном, казалось бы, выпускнике летного училища, раздолбае, не имеющем ни влиятельных родственников, ни умения находить общий язык с нужными людьми, будущего военного гения. Сумела – и, будем говорить честно, сделала из него генерала, ведь без крепкого тыла продвижение вперед, мягко говоря, затруднено, а уж тылы она мужу обеспечила. И моталась с ним везде, даже когда он оказывался в какой-нибудь бесперспективной глубинке, что, учитывая его неуживчивый характер, случалось с неприятной регулярностью. Тайной, покрытой мраком, остается вопрос, не с ее ли подачи он, в ту пору уже майор, устроил переворот в масштабах отдельно взятой военной базы. Тогда командование гарнизоном приняло решение сдаться, поскольку, согласно канонам военной науки, дальнейшее сопротивление привело бы лишь к потерям среди защитников без всяких шансов не только отбиться, но и нанести врагу серьезный урон. И вот, когда они уже готовы были отдать приказ о прекращении сопротивления, в штабной бункер вошел этот самый майор в сопровождении двух десятков молодых, только-только начавших службу офицеров и в два счета отправил командование базой под арест. А потом не только организовал оборону, но и ухитрился наголову разгромить противника, что считалось невозможным даже теоретически.
С этого эпизода, едва не кончившегося трибуналом, и начался его стремительный взлет на самую вершину армейской