Голоса Океана. Инга Риис
такое от сухощавого, немолодого, книжного червя, каким он всегда представлялся посторонним.
– Не стойте столбами, помогите мне вытащить его наружу! – сердито воскликнул Хранитель, протягивая тело Наставника Морскому Змею.
Когда, с помощью Ханны, они уложили сверток возле саркофага, то оказалось, что мантия превратилась в плотный кокон, который был недавно вскрыт со стороны лица. Магистр задержала дыхание, когда Хранитель отогнул кусок мантии, словно лепесток распустившегося цветка, открыв присутствующим лицо Кондора. Кошка вместе со всеми подалась вперед, а потом опустилась на колени рядом с телом друга. Лицо Кондора было спокойным и умиротворенным, на нём совсем не видно было следов разложения, вот только цветом оно напоминало облеган. И волосы были серебристо-белыми. Пытаясь справиться с бешено стучащим сердцем, Кошка сделала глубокий вдох, а затем коснулась сонной артерии Кондора и почувствовала редкое, но уверенное, биение пульса.
– Он жив! – сдавленным голосом сообщила она остальным.
А затем повернулась к Хранителю:
– Ты не обманул меня! – сказала Магистр, еле сдерживая слезы.
– Но что с ним произошло? – услышала она сзади удивленный голос Ханны. – Кондор, определенно, был мертв, когда мы опускали его сюда, месяц назад!
– Кондор стал единым целым со своей мантией, – с трудом сдерживая волнение, сообщил Хранитель. – Так же, как и я!
– И то же самое вы решили сделать с Барсом? – догадался Морской Змей.
– А вы что, против? – невольно напрягся старый Мастер.
– Мне все равно, какого цвета будет мой отец, лишь бы он был жив! – отчаянно выкрикнула Райя, бросаясь к матери.
– Мне тоже, милая! – сквозь слезы прошептала Кошка, прижимая к себе дочь.
– Но мы не знаем, какие еще изменения с ними произойдут! – недоверчиво пробормотала Ханна, тоже опускаясь на колени и нащупывая пульс Мастера. – Если Мастер Кондор жив, то почему он не просыпается?
– Его надо освободить от старой мантии, – посоветовал Хранитель. – И перенести в комнату повыше и посуше. Там пробуждение пойдет быстрее. Мне, в свое время, понадобилось около полутора месяцев, чтобы вернуться к жизни.
– И как давно это было? – сухо поинтересовался Морской Змей.
– Около трехсот лет назад, – тихо ответил Хранитель.
– И почему ты, все это время, молчал об этом? – подозрительно спросил его молодой мужчина.
– Потому что не хотел заживо сгореть в Огненной Печи! – голосом, полным сарказма, ответила за него Ханна.
– Ты хорошо выучила Кодекс Врача! – в тон ей заметил Хранитель Архива. – Действительно, вам предписано сжигать тех Учеников, кто впадает в кому и начинает сереть, в процессе присоединения симбионта. Вот только, не разъясняется – почему!
– Я думаю, что у основателей Ордена были веские причины для этого! – запальчиво воскликнула Ханна.
– А вот, тут ты ошибаешься! –