Культ смерти. Алексей Егоров
Минурт.
– Вот и славно! – Староста хлопнул тиринца по плечу. – Отведай ягнятины. Заверни вот в этот лист, а вон тот соус из анчоусов, полей им обязательно!
И он принялся готовить угощение для гостя. Минурт наблюдал. Блюдо чем-то напоминало то, что делали у него на родине. Только там использовали не капусту, а пальмовые листья.
Бросив сверток на угли, староста дал огню облизать угощение, после чего вытащил. Огонь его не обжигал. Желудок человека распирали три кубка жидкого пламени.
Угощение оказалось неплохим, но пресноватым на вкус Минурта. Соус хотя бы немного спас положение. Чесночно-рыбный вкус портил нежное мясо ягненка, но без соуса еда была бы никакой.
Придется привыкать к варварской пище. Гирцийцы не избалованы ароматами специй.
– Откуда ты, Минурт? – чуть заплетающимся языком спросил Крисс.
– Как ты полагаешь? Из Тирина шел мой корабль.
– Везли много зерна, – покачал головой староста. – Печально видеть, как все это ушло. Но! С другой стороны, представь только, сколько рыбы тут будет.
Минурт подумал, что не в зерне дело. Скорее запах гниющего мяса их привлечет. На берегу появится много моллюсков, размножатся крабы, а уж они привлекут рыб, птиц. За живностью явятся люди. Глядишь, мелкое поселение на юге Гирции разрастется.
Круг жизни. Смерть не является концом для сущего, она открывает двери. Меняет реальность. Жизнь стремится к застою, с этим приходится бороться.
Простому крестьянину этого не понять, потому Минурт не озвучил мысль. Вот еще одна проблема, с которой он столкнулся в странствиях – не встретить равного себе.
Вместо этого Минурт спросил, стараясь, чтобы его лицо выражало скорбь:
– Удалось еще найти людей?
– Нет. Море их оставило себе. Тебе повезло, купец.
– Это не везение.
– Что же тогда?
– Закономерный ход событий.
Крестьянин пожал плечами. Может он знаком с фатализмом жителей востока, а может, нет. Глядеть в Бездну он не хотел, потому протянул купцу еще один сверток с мясом.
На этот раз Минурт ел его без удовольствия. Организм уже насытился, потому излишек заходил тяжело. Чтобы не обидеть крестьянина приходилось изображать наслаждение. К тому же крупный кусок помогал защититься от опасных разговоров.
Поселенцам хотелось расспросить гостя. Получалось так, что они задавали вопросы и сами на них же отвечали. Не замечая этого, крестьяне беседовали сами с собой, а гость находился вне круга, присутствовал как тень от костра.
Уже стемнело, с заходом солнца люди позволили себе расслабиться. В темноте радость опьянения и насыщения сменилась пресыщенным наслаждением. До разврата дело не дойдет, ведь поселенцы друг другу родственники. Вино не изменило настолько их сознание, чтобы разорвать кровные узы.
Возрождающийся бог мог бы преобразовать этих людей. Только его присутствие здесь не столь ощутимо. Крестьянам достались не лучшие его дары.
Опьянение развязало языки.
После захода Минурт узнал о них все и ничего.
Живут