Город-призрак. Гюлюш Чингиз кызы Агамамедова
Он давно уже не задумывался над зряшным вопросом, для чего он, в сущности, живет? С этим беспокойным делом, «пустыми размышлениями», не приносящими никакого реального дохода, он покончил в ранней юности. И совершенно неожиданно для себя, встретив Гафура, он как будто вновь вернулся в подростковый период полового созревания. Его опять стали мучить вопросы, не имеющие ответов. Как могло случиться, что в наше прагматичное время, когда ушли в прошлое идиотские, с точки зрения майора, понятия о морали, мог выжить такой «архаичный тип», как Малик Гафур. А ведь он еще не старый, вероятно, они ровесники. Интересно, как он будет общаться с Мустафой, человеком не только не тронутым цивилизацией, но к тому же «девственным» во всех других отношениях.
Мустафа объявился на следующий день. Скучный, без обычного чрезмерного оживления, он буднично доложил, что Малик Гафур никуда из дома не выходил и ни с кем не общался. Докладывая, он не ел глазами майора, а смотрел в сторону. Майор, с удивлением наблюдавший за Мустафой, подумал о том, как все-таки человек, испорченный бациллой образованности, может влиять на окружение. Взять хоть Мустафу. Майор был уверен, что цельная натура Мустафы не может измениться ни при каких обстоятельствах. То, что он наблюдал, говорило об обратном.
– Послушай, Мустафа. Мне не нравится твое выражение лица. Смотри мне в глаза. В глаза, я сказал! – Майор повысил тон, и строго посмотрел на Мустафу, – Ты обманываешь меня, своего начальника. А это не хорошо. Я знаю, что Малику звонил тот самый тип, и ты это знаешь еще лучше меня. Зачем ты пытаешься меня обмануть. Скажи своему начальнику. Я пойму!, – майор сменил гнев на милость.
– Какой ты умный, начальник. Да, звонил. Я не все понял. Малик объяснял мне. Долго объяснял, только я не все понял, начальник. Не трогай Малика, он хороший человек. Тот, другой, мне тоже сказал, что если Гафура обидим, нам тогда плохо придется, – Мустафа робко, заискивающе посмотрел на майора.
– Как ты сказал, Мустафа? Плохо придется? Кому? Этот юродивый еще нам угрожает? Я правильно тебя понял?
– Нет, начальник, неправильно. Не он, не Малик. Тот другой, который звонил.
Мустафа со страхом вспомнил, как человек, позвонивший Малику и возникший на экране, вдруг вытянул руку и этой длиннющей, страшной железной рукой притянул к себе Мустафу. Несчастный потерял всякую способность соображать, и так не очень развитую у него. Он только чувствовал животный страх и понимал, что если сделает что-нибудь такое, что не понравится Малику Гафуру, то его сытой жизни разом придет конец.
– Пошел вон, – только и сказал страшный человек с железной рукой и бросил Мустафу, как тряпку, на пол.
Мустафа не мог рассказать майору, что произошло. Никак не мог. Во-первых, он боялся железной руки, и этот страх был сильнее всех других. Во-вторых, как он ни был глуп, он понимал, что такое рассказать невозможно, хотя бы потому, что после рассказа к нему, возможно, позовут доктора и отправят на лечение.
А майор продолжал недоумевать.