Karmamagic. Алексей Ситников
в больнице. Все потому, что санитарные условия в родовых отделениях тогда оставляли желать лучшего. Что говорить, если каждое четвертое кесарево сечение, которое сейчас является одной из самых безопасных операций, в XIX веке заканчивалось смертью матери.
До появления антисептиков и антибиотиков роды вообще были для женщины смертельно опасны. Увы, но и в наши дни в странах третьего мира, где женщины рожают в антисанитарных условиях без квалифицированной медицинской помощи, такое положение вещей сохраняется[55].
При этом традиция восприятия семьи и деторождения как важной части социальных отношений возникла еще в античной философии. Один из самых значительных философов Древней Греции Платон в своем диалоге «Государство» рассуждал о необходимости жесткого контроля над репродуктивным поведением граждан с целью поддержания нужного соотношения разных сословий. Он выносил репродукцию за рамки семьи, признавая ее государственной задачей и предлагая ввести общность жен и детей, а также создать специальные учреждения для воспитания будущих граждан[56].
Ученик Платона Аристотель тоже видел в семье исходную ячейку и основу государства. Однако репродукцию он описывал не как метод решения одной из государственных задач, а как внутрисемейное дело, являющееся основным обстоятельством, скрепляющим ячейку общества – семью[57].
В Новом времени фокус в восприятии процесса деторождения переместился с репродуктивной на социально-духовную функцию семьи. Например, Фрэнсис Бэкон выражал положительное отношение к безбрачию, которое, по его мнению, дает больше возможностей для социальной активности граждан[58]. А представители немецкой классической философии, в частности Иммануил Кант, видели смысл брака не столько в деторождении, сколько в его регулировании.
Гегель в свою очередь сместил фокус семейных отношений с естественно-правовых отношений супругов в сферу морали. Согласно его теории семья является первой ступенью развития нравственности в триаде «семья – гражданское общество – государство»[59].
Вообще же в истории цивилизации сложились две основные модели репродуктивного поведения человека[60]:
1) Детность (многодетность, среднедетность, однодетность). В рамках данной социальной модели можно говорить о базовой опоре на семейные ценности и о деторождении как одной из главных функций семьи. Чаще всего идеология детности, а особенно многодетности, распространена в традиционных обществах или обществах, переживающих расцвет традиционных ценностей. В частности, за многодетность выступают все мировые религии.
2) Бездетность. Здесь речь идет об осознанном выборе в рамках идеологии чайлдфри, когда люди осознанно отказываются от деторождения. Движение чайлдфри как массовое явление – довольно ново. Впервые догмат добровольной бездетности выдвинул в XVIII веке Т. Мальтус в труде «Опыт о законе народонаселения». Однако широкое практическое распространение движение чайлдфри получает в 70-х годах в США. С тех пор оно набирает обороты в европейских странах, в большинстве своем в крупных городах среди представителей среднего класса.
Но несмотря на то, что добровольный отказ от идеи рождения детей уже не является