Рыцарь-невидимка. Вера и Марина Воробей
виновато протянула Наумлинская. – Заходила к Люсе Черепахиной как-то… в классе четвертом, кажется…
Снегирева продиктовала Наумлинской адрес, подробно рассказала, как найти ее дом, после чего Ира, не помня себя от радости, кинулась переодеваться. Почему-то ей хотелось сейчас выглядеть эффектно и празднично. А недостатка в одежде девушка, надо сказать, никогда не ощущала. Евгения Павловна изо всех сил старалась помочь дочери обрести уверенность в себе. А для девушки, по мнению мамы, красивые вещи играют в этом деле отнюдь не последнюю роль.
Увидев на пороге Иру, разодетую в ярко-фиолетовый с блестками блузон и серебристые брюки клеш, Снегирева так и ахнула:
– Ну тебе в таком наряде хоть сейчас на эстраду…
– Плохо, да? – сникла Наумлинская, почувствовав, как близко подступили к глазам слезы.
– Да ты что! Наоборот! – поспешила успокоить ее Галя. – Почему ты в школу ни разу так не пришла? Знаешь, как тебе здорово? Совсем другой образ получился! – искренне восторгалась Снегирева. – Да Геранмае от зависти не знаю что бы с собой сделала!
Между Снегиревой и Лу Геранмае с самого первого класса возникло что-то вроде антипатии или даже активного отторжения друг друга. Это чувство (или состояние?) усилилось в этом году, после того как Галя в силу обстоятельств сблизилась с лучшей подругой Лу – Люсей Черепахиной. Теперь Лу позволяла себе откровенные и обидные подколки в адрес Снегиревой, но у той было достаточно здравого смысла не реагировать на них. Возможно, Галя, не отдавая себе в том отчета, отчасти поэтому и согласилась помочь Наумлинской, что втайне желала, чтобы у Геранмае не осталось ни одного воздыхателя. А то, что Володя Надыкто сохнет по Лу с первого класса, ни для кого не было секретом.
– Слушай… Я всегда говорила, что у тебя очень своеобразная внешность, – продолжала сыпать комплиментами Галя, – но даже представить себе не могла, что ты можешь быть такой красавицей!
– Чего смеяться-то? – смутилась и покраснела до кончиков ушей Наумлинская.
– Я тебе точно говорю, – не унималась Снегирева. – Да если ты завтра в таком прикиде в школу явишься, то никаких стихов не потребуется! Тебе бы еще подстричься, – сказала Галя, критическим взглядом оценивая «хвостик» Наумлинской. До недавнего времени Снегирева и сама носила точно такой же «хвостик». Но, познакомившись с Игорем, девушка словно заново на свет родилась. Все в ней изменилось, начиная с прически и заканчивая особым блеском в глазах. – Нет, правда-правда… Я бы на твоем месте сделала что-нибудь типа классического каре. Волосы у тебя классные, густые… А цвет вообще необыкновенный. Короче, каре, по-моему, тебе очень пойдет. Хочешь, вместе в парикмахерскую сходим?
– Не знаю, – неуверенно пожала плечами Наумлинская. – Я и сама думала, чтобы такое сделать, чтоб измениться. Но прическа… А вдруг я еще хуже стану?
– Что значит «еще хуже»? – искренне возмутилась Галя. – Ты мне эти разговоры брось! С такими мыслями мы с тобой далеко не уедем! И давай сразу договоримся: