Вольный стрелок. Михаил Серегин
не то, придет ли она сейчас или не придет, а совсем другое… как она могла ускользнуть незаметно и зачем это ей надо?
– Да надоел ты ей, вот и все, брат Вовчик! – пробасил Фокин, натягивая куртку.
– У тебя тут есть выходы из ризницы, помимо основного?
– Да есть… там, – неопределенно махнул рукой отец Велимир.
– Ну так она через него и ускользнула. Чтоб этих баб!.. – затейливо выругался Влад и краем глаза посмотрел на сотрясающегося от смеха всем своим монументальным корпусом Афанасия.
– Да, обидно, конечно, – отсмеявшись, констатировал Фокин. – Девчонка, что и говорить, красивая… где ты только берешь таких?
– Это не я ее, а она меня, – ответил Влад, – эта красивая девочка сильно беспокоится за состояние здоровья господ Страдзе Эдуарда Георгиевича и Кирилла Георгиевича в ближайшие несколько суток, потому как есть некоторая вероятность, что оно существенно ухудшится.
Отец Велимир выпучил глаза, потому как прекрасно понял, что кроется за этими обтекаемыми формулировками, которыми так любил щеголять его старый друг…
– Ну что, Афоня, как ты смотришь на то, чтобы пойти в клуб «Нимфо»? Только не говори, что не знаешь, где это и с чем его едят, – сказал Свиридов после того, как они вышли из церкви.
Внезапное исчезновение Ани, откровенно говоря, не очень сильно обеспокоило его. Девушка с самого начала показалась ему достаточно странненькой – в лучшем смысле этого слова, кроме того, он не находил никаких мотивов для подобного поведения.
Никаких серьезных мотивов.
– Почему не знаю? – ухмыльнулся отец Велимир. – Очень даже знаю. С клубникой и бананами это все едят.
Смысл загадочных слов Фокина прояснился позже.
– Только зачем туда идти? – продолжал он. – Директор всего этого выпендрежа – мой хороший знакомый, и если я ему позвоню, он подгонит нам пару девочек со всеми прибамбасами и по весьма умеренной цене. Хотя у них вызовы на дом не практикуются… они для того считают себя слишком крутыми, но по знакомству нам с тобой помогут в нашей общенациональной трагедии.
И он насмешливо посмотрел на Влада.
Надо сказать, что как только нога отца Велимира ступала за пределы храма, вся его святость по необъяснимому стечению обстоятельств улетучивалась и он становился таким многогрешным и падким на соблазны человеком, что не приведи господь.
Хотя и в церкви поведение пресвятого отца едва ли давало повод усомниться в том, что у него нет никаких оснований рассчитывать ни на прижизненную канонизацию, ни на посмертное причисление к лику святых.
– Хорошо, – кивнул Свиридов, – ты уверен в том, что тебе выдадут напрокат пару милых дам, с которыми можно поговорить о высоких материях, типа о юбке выше пояса?
– Да что б меня…
– Прекрасно, – перебил его Владимир, которому матерный и богохульственный лексикон Фокина был известен, как «Отче наш» служителю церкви. Не такому, естественно, как отец Велимир. – Тогда внесем в проект сегодняшнего вечера один маленький корректив, который очень желателен к исполнению…
Через