Крылья огня. Чарлз Тодд
– вещь сама по себе неприятная, ну а убийство стало бы… просто бедствием для семьи. – Она посмотрела на Ратлиджа так, словно впервые его увидела. Худое лицо, глаза, в которых затаилось страдание. В нем чувствовался ум, но не только, но что еще – она пока и сама не знала.
– Я побывал в комнатах наверху, но не нашел там ни одной фотографии. Есть ли у вас семейные снимки, которые я мог бы позаимствовать на время? – Главным образом его интересовала Оливия Марлоу, женщина, написавшая такие стихи. Но и на других взглянуть тоже небесполезно – ведь он приехал на место происшествия слишком поздно.
– Мы все забрали. Скоро дом выставят на продажу, и мы не хотели оставлять ничего личного… сейчас я пришла за кораблями, – взволнованно объяснила Рейчел. – Я… мне не хватало духу прийти сюда раньше. Ведь корабли в той комнате, где они… где все случилось. У меня есть фотографии, я их найду. Где вы остановились?
– В «Трех колоколах», – ответил Ратлидж, которого заинтриговала ее горячность. – А что вы можете рассказать о смерти Стивена Фицхью?
Рейчел Ашфорд вздрогнула и невольно отвела взгляд от лестницы:
– Ужас… Он лежал у подножия, широко раскрыв глаза… У щеки растеклась лужица крови – не знаю, вытекла она из уха или изо рта. Кормак сказал, что он умер, пока мы смотрели на него, но я не заметила никакой перемены, ничего не услышала… ни вздоха, ничего. А я ведь стояла рядом с ним на коленях, положив руку ему на грудь, звала его по имени. Знаете… мне доводилось видеть, как умирают люди. Я была в Лондоне во время налета цеппелинов, видела, как погибших выносили из разрушенных домов. Но в тот раз передо мной был не кто-нибудь, а Стивен… – Она с трудом взяла себя в руки и повернулась к открытой двери и вздохнула. – Пожалуй, мне сейчас лучше уйти. Мужчины не любят, когда женщины плачут, а мне иногда трудно бывает…
Он не стал возражать и смотрел вслед стройной фигурке, которая удалялась в сторону моря.
Значит, вот она какая – леди Ашфорд, урожденная Рейчел Марлоу, кузина Оливии и Николаса, которые жили в Тревельян-Холле! Жена Питера. Точнее, вдова. Ратлидж живо представил себе Питера – высокого, спортивного, уравновешенного. Ему удавалось все, за что бы он ни брался. У него была способность к языкам; он учил иностранные языки практически без усилий и говорил на них, как на родном. И все его таланты погибли напрасно в попытке отвоевать гору в Восточной Африке, которую королева Виктория в свое время подарила кайзеру… Ужасно нелепо… Англичане гибли, пытаясь отвоевать гору у немцев. Но немцами руководил опытный стратег фон Леттов-Форбек; он стремился отвлечь на себя силы британцев, тем самым ослабляя их позиции на Западном фронте.
Ратлидж снова поднялся на второй этаж, в кабинет, и принялся внимательно осматривать мебель, книги, деревянные корабли, которые вырезал Николас Чейни. В конце концов, Николас оставил после себя больше, чем поэтесса…
Двое людей вместе покончили с собой по неизвестной причине. Они не оставили близким записки с просьбой простить их за ужасный поступок и объяснением, почему они его