Многоликий странник. Кирилл Шатилов
что нам нужно заполнить хотя бы то ведро. Хотя бы до половины. – Он кивнул на сшитую из бересты лохань, на донце которой уже собралась неглубокая пока лужица. – Чем скорее вы закончите, тем скорее мы выступим против илюли.
Братья переглянулись и, явно вдохновленные его словами, принялись еще яростнее молотить по ступкам.
О том, что победить илюли можно, если приручить огонь, догадывался не один только Зорк. Он слишком хорошо помнил рассказы о том, как отважные воины других кланов совершали вылазки в стан врага и пытались поджечь деревянные дома. Но лишь в одном рассказе смельчакам удалось подобраться настолько близко, чтобы подпалить бревна забора. Дым во мгновение ока привлек стражей, и попытка закончилась, как всегда, гибелью лучших сынов клана. Фраки умели добывать огонь, но для победы этого было недостаточно.
Несколько дней назад, когда Нодж из клана Лопи бросил клич идти на дом илюли штурмом, Зорк поначалу решил послушаться охотно давших свое согласие на участие в битве старейшин, однако во время ночной стоянки накануне сбора с ним произошло то, что побудило его отменить собственный приказ и выждать более подходящего момента.
Дети бросали в костер коробочки флакса, и Зорк, подобрав одну из них и надорвав, стал задумчиво разминать податливые зерна. В это время жарившееся на огне мясо предательски зашипело и стало на глазах обугливаться. Зорк бросился спасать ужин. Выхватывая мясо из пламени, он не сразу заметил, что у него загорелись пальцы. Точнее не пальцы, а масло, выдавленное из зерен. Не замечая боли, Зорк едва сдержал смех. Почему дети, да и сам он, когда был таким же малышом, любили бросать флакс в костер? Да потому что коробочки громко лопались и вспыхивали. Флакс прекрасно горел! А маслом, полученным из него, можно было пропитать, что угодно. Из случайного наблюдения в голове Зорка стал рождаться план, воплощение которого в жизнь сулило теперь поразительные перемены. И чем больше Зорк думал о том, какое этому открытию можно найти применение, тем очевиднее делалась для него необходимость до поры до времени держать все в тайне от родичей.
Клан Фраки насчитывал эму-нош человек – иначе говоря, столько, сколько пальцев было на мускулистых руках Кепта и его братьев.
Счета, превышающего десять пальцев, обитатели Леса не знали. Зато у каждого пальца было свое имя, и самым большим числом оказывалось, таким образом, нош-нош, то есть «мизинец мизинцев» или «десять десятков». Считали слева направо, от мизинца до мизинца: ниш, гиш, эку, эму, герч, горч, ому, оку, гош, нош.
Из сорока человек половину составляли женщины, дети и старики. Последних принято было называть «старейшинами» и почитать как мудрых советчиков. Но что могли противопоставить они, чья мудрость измерялась белизной седин и глубиной морщин, ему, приручившему огонь? Придет час, и он вообще перестанет замечать их. Клану понадобятся сильные