Игра знамёнами. Часть первая: «Крамола земная». Константин Максимов
Его жест повторили все кмети. Князь небрежно кивнул им и промчался мимо, не удержавшись от того, чтобы не поддеть старшего.
– Он то был готов к бою. В отличие от тебя.
Полусотник что-то пробурчал себе под нос про рыжих колдунов, которые отводят глаза честным воям.
Но князь его уже не слышал. Он мчался дальше.
В этом месте река описывала крутую петлю. Чтобы не делать вслед за обозом крюк в несколько стрелищ, всадник взлетел вверх по склону – на небольшую седловину. Там ему снова пришлось продираться через густые заросли черёхи. Зато когда жеребец опять вынес своего седока на лёд, они оказались в самой голове обоза.
Впереди которого плотным строем резво бежали на снегоступах примерно три сотни охочих людей. Это были жители лесных городищ и весей, попавшихся войску по дороге несколько дней назад. Приставшие в надежде поживиться. Вои из лесовиков, правда, были не ахти – хороши только против таких же как они неумех, но зато весьма полезные в разведке, защите обоза и на земляных работах. К тому же уроженцы Кудевери – местности, через которую прошло войско – славились умением ловко ходить на снегоступах, меткостью лучного боя и стойкой нелюбовью к жителям города Плескова, против которого был нацелен этот поход.
Все охотники поголовно носили берестяные личины, вырезанные в виде разных звериных морд, которые не снимали даже сейчас – в походе, отчего походили на бегущее стадо приспешников какого-нибудь дремучего лесного бога. А ещё они не переставая жевали «серу» – смесь смолы и воска с какими-то пахучими травами, и при этом беспрерывно отплёвывались. Оттого лёд за ними был буквально усеян жёлтыми пятнами. Насколько князь помнил, это было нечто вроде своеобразного ритуала общения с душами предков, коими те почитали деревья. Хотя он мог и ошибаться – его не очень интересовали дикарские верования.
Кудеверские мужи оказались куда менее сдержанными на язык, чем дружинные – при виде князя тут же принялись судачить на своём забавном цокающем наречии – обсуждать, куда, по их мнению, он ездил.
– Цародеил небось.
– Богов цлусал.
– Удацю ворозил, колдун рызый.
Предположения высказывались таким громовым шёпотом, что их не услышал бы только глухой. Князь же только усмехнулся в усы – поди ещё разбери под личинами – кто там что болтает! Да и что взять с этих лесовиков, если они деревьям поклоняются? – и поскакал дальше – к телу «змеи».
За его спиной выросли два всадника – оба могучие гридни, полностью снаряженные к бою.
Князь даже не оглянулся – на своих телохранителей он давно привык не обращать внимания. Отличал друг от друга только по большому рваному шраму на щеке одного из них, мысленно называя одного «чистый», а второго – «меченый». Оставленные у подножия холма, с которого он смотрел на «змея», из-за неожиданного рывка своего подопечного вниз по обрывистому склону, они на какое-то время потеряли из виду.