День Праха. Жан-Кристоф Гранже
уже проверил по карте: земли Обители находились в десятке километров к востоку от Бразона, у подножия Гран-Баллона, самой высокой вершины горного массива Вогезов.
Погода стояла прекрасная, Ньеман не мог этого отрицать, но солнечный день, уже клонившийся к вечеру, был ему совершенно безразличен.
– Расскажите мне об убийстве, – внезапно прервал он Стефани.
– А кто вам сказал, что это убийство?
– Я прочел, что подпорки, державшие свод, рухнули. В отчете говорится о саботаже.
– Пока в этом нет никакой уверенности.
– А когда будет?
– Неизвестно. Экспертов отозвали…
Ну, все ясно: расследование по-французски. После убийства прошла почти неделя, а они топчутся на месте, как ждут водопроводчика, стоя по щиколотку в воде.
Теперь Ньеман узнавал окружающую местность: они миновали горные склоны, окружавшие Гебвиллер[13], где производились многие знаменитые вина региона. Сколько раз он колесил по этим дорогам на велосипеде… В те времена о Посланниках говорили боязливым шепотом как о таинственном народе в странных одеждах.
Внезапно впереди показались изгороди, увешанные табличками с одними и теми же словами: «ЧАСТНОЕ ВЛАДЕНИЕ».
– Вот она – Обитель, – объяснила Деснос.
– Не слишком гостеприимно.
– Посланники никого не беспокоят и не хотят, со своей стороны, чтобы беспокоили их.
В голосе Стефани Ньеману послышалась агрессивная нотка, и он понял, на чьей она стороне.
– Почему они сначала отказались от вскрытия?
– Это противоречит их принципам. Они защищают физическую целостность человека. И поэтому отказываются также от переливания крови.
– В досье почти нет протоколов допроса свидетелей. Вы разве не опрашивали тех, кто живет по соседству?
– Да какое там соседство?! Часовня стоит рядом с территорией Обители, и все, к кому мы обращались, отказывались с нами говорить или отвечали уклончиво. И в любом случае не могли подписать протокол.
– Это еще почему?
– Христос сказал в Евангелии от Матфея: «Но да будет слово ваше: „да, да“, „нет, нет“, а что сверх этого, то от лукавого»[14]. И эти слова запрещают им давать клятвы.
Одно из двух: либо Деснос и в самом деле досконально изучила эту проблему, либо она была сторонницей Посланников.
– Расскажите мне о Самуэле. Я узнал из дела, что он был епископом секты.
– Он отправлял мессы, вот и все.
– Разве он не был их гуру?
– Единственный гуру, которого знают анабаптисты, – это Христос.
Деснос и впрямь прекрасно играла роль посредницы. Тем временем за окном машины мелькали нескончаемые виноградники, по-прежнему огороженные колючей проволокой с табличками «ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ».
– Как, по вашему мнению, они отнеслись к смерти Самуэля?
– Со смирением. Им несвойственно причитать и жаловаться. В настоящее время их единственная забота – вовремя
Мф. 5: 37.