Амазонки. Гюля Ализаде
Тот очнулся и застонал.
Мирина сидела рядом, смотря на парня с жалостью. Она помогала девушкам, поддерживая его голову.
– Принеси еще отвара, – сказала предводительница одной из них. – Пусть пьет все время, а не раз в день. Да с вами здоровый человек околеет, не то что отравленный! – ворчала она.
– Да, заступница, – покорно ответила Грина.
– Укройте его козлиной шкурой, как закончите, – распорядилась предводительница. – Он весь дрожит. Если все-таки придет в сознание… немедленно оповестите меня, будь то раннее утро или поздняя ночь!
Мирина вышла из хижины. Ей было трудно дышать. Безжалостная воительница, она привыкла убивать, но на полях битвы, в сражениях. Сейчас же у нее на душе было мерзко от случившегося. Смешанные чувства – жалость, отвращение, усталость – заполняли все ее существо…
Предводительница амазонок ощущала неимоверное пресыщение от власти, от обязательств перед народом… и от постоянной необходимости убивать. Глядя на скифского пастуха, сейчас столь беспомощного и обреченного на гибель от яда, она испытывала раздражение и досаду.
Сама того не заметив, Мирина вошла в свое жилище. Ей нужно было отдохнуть и… несмотря ни на что, продолжать править этими немногочисленными, но такими непростыми обитателями лагеря. Собрать в кулак мужество, терпение и верность своему долгу и предназначению.
– Как смеешь ты, маленькая изменница, показываться мне на глаза? – вскрикнула она, заметив дожидавшуюся ее Гармонию.
Девушка вздрогнула, но не сдвинулась с места.
– Заступница, молю: выслушайте меня! Я пришла не оправдываться. Я провинилась и признаю это. Но он… Скиф ни в чем не повинен. Он вернулся потому, что беспокоился обо мне! – сквозь слезы тихо проговорила она.
Мирина ничего не ответила.
Немного успокоившись, девушка продолжила:
– Я… я сказала, что меня накажут, если узнают обо всем. Ну, о том, что я помогла ему сбежать. Он не хотел уходить, я его заставила. А потом… Потом он вернулся! Не знаю, почему… Хотя… не хочу обманывать вас. Думаю, он сделал это ради меня. Не убивайте его, заступница, это я, я всему причиной! Он не хотел, правда, я заставила его! – говорила она, прерывая свою речь судорожными вздохами.
Гармонию переполняли чувства, с которыми она не могла справиться. Она бросилась на землю и обняла ноги Мирины.
– Заступница, смилуйтесь! Нет… накажите, но не переставайте любить. Молю вас, простите! Не знаю, как это произошло. Только я не смогла удержаться от этого! Что-то внутри, вот здесь, – девушка указала на грудь, – заставило меня пойти на этот шаг. Я… я знала, что делаю что-то нехорошее, но… правильное! Ведь бывает и плохое правильным, заступница, разве нет?.. Но эти слова не для того, чтобы избежать кары. Нет! Я лишь прошу вас пощадить скифа…
У Мирины уже не оставалось сил, чтобы оттолкнуть ее.
– Ну хватит, успокойся, девочка. Наказание за такой проступок – дело не из легких, так что больше об этом и не говори. А простить тебя… проси прощения у Артемиды, а я с тебя вины не снимаю и помнить