Разведка. «Иван» наоборот: взаимодействие спецслужб Москвы и Лондона в 1942—1944 гг.. Сергей Брилев
и миномётами и с предельной быстротой разбирать и собирать револьверы, винтовки, лёгкие и тяжёлые пулемёты. […] Для подготовки к будущей нелегальной работе нас обучали обращению с ручным огнестрельным оружием, со взрывчатыми веществами и ручными гранатами и преподавали “технику конспирации”, чтобы мы могли возможно дольше осуществлять свою подрывную деятельность в тылу врага и не быть раскрытыми»[73].
Ещё курсантов обучали радиоделу и радиопропаганде, организации партизанского движения и разведывательно-диверсионным навыкам[74], а из экзотики, как нам рассказали в музее Кушнаренкова, в программе было даже восточное единоборство джиу-джитсу[75]. Чехословацкий коммунист вспоминает: «Коллектив мужчин и женщин со всех оккупированных европейских земель нас принял и мы стали частью организованной партийной ткани. […] Так как мы поступили в школу с середины учебного года, мы должны были усвоить материал и за первую половину. […] Надо было учиться, бегать, упражняться, стрелять, боксировать а также танцевать. На танцах играл особый джазовый оркестр».
К танцам вернёмся чуть позже, а пока добавим еще несколько штрихов – об идеологии. Слепое следование ей не раз и не два подводило довоенный СССР (вспомним хотя бы отказ от коалиции коммунистов и социал-демократов, приведший к формально демократическому назначению Гитлера канцлером Германии, обернувшемуся его воцарением в диктаторах). Реалии войны многое изменили.
В Кушнаренкове был вольнодумный, по советским меркам, взгляд на догмы, которые ещё вчера казались незыблемыми и неприкасаемыми. М. Вольф вспоминал: «Мы узнали от компетентных лиц нам дотоле неизвестное из переменчивой истории рабочего движения и Коминтерна. Анализ, сделанный VII конгрессом Коминтерна, причин прихода к власти Гитлера и собственных ошибок коммунистов дали нам на будущее много поучительного и запоминающегося. Мы были убеждены, что по окончании господства нацистов на повестку дня встанет вопрос строительства антифашистско-демократического порядка на очень широкой политической основе и уж никак не строительства социализма. Действительно, шаги, предпринятые непосредственно после гибели гитлеровской империи: образование многих партий, стремление к объединению с социал-демократами, демократическая земельная реформа – первоначально соответствовали этим представлениям»[76].
То, как после войны советская зона оккупации Германии превратилась в ГДР (и в какую ГДР!) – предмет не этой книги. Наш разговор – о Кушнаренкове.
В своих воспоминаниях М. Вольф не раз заочно полемизирует с В. Леонгардом, журя последнего за то, что он представил учёбу в Кушнаренково как догматическую. Но справедливости ради скажем: Леонгард тоже признавал, что атмосфера в Кушнаренкове отличалась от обычных советских учебных заведений. Например, о начальнике школы он свидетельствовал: «Михайлов […] не производил впечатления крупного должностного лица или директора школы. Не было трафаретных вопросов и ответов»[77].
Друг
Вольф М. Игра на чужом поле. 30 лет во главе разведки.
Марданов. С. 21.
Брилев С. Удивительное открытие о Коминтерне.
Вольф М. Друзья не умирают.
Леонгард В.