Всего одно злое дело. Элизабет Джордж
я правильно помню, последний раз ты сказала «никогда больше», – заметил Дуэйн.
– Сказала. Будет здорово, если ты найдешь кого-нибудь другого.
– Лучше его никого нет.
– Ну, не сошелся же на нем свет клином.
Эмили откатилась от стола и задумчиво взяла свои ключи. Их было всего три – от дома, от офиса и от машины. Перебирать их на кольце, когда что-то обдумываешь, вошло у нее в привычку. Но сейчас она не перебирала их, а внимательно смотрела на брелок. Неизвестная птичка с гримасой канарейки, не любящей дураков.
– А что, если…
– Что «что, если»? – повторил детектив, подбадривая ее. Эм была человеком действия, и столь долгие размышления были совсем не в ее стиле.
– Я заметила этот фокус с карточкой, Дуэйн. Что ты задумал?
Доути улыбнулся.
– Ты никогда не устаешь удивлять. Неудивительно, что Брайан хочет переспать с тобой.
– Прошу тебя. Он отвлекает меня от работы, правда.
– Я думал, тебе нравятся мужчины, которые к тебе неравнодушны.
– Некоторые. Но такие придурки, как Брайан Смайт… – Она пожала плечами и бросила ключи на стол.
– Уступи ему хоть на йоту, и он решит, что совершенно неотразим. Я не люблю мужчин, которые так откровенно показывают, чего хотят.
– Постараюсь это запомнить, – Доути притворился, что записывает на манжете. – Ну ладно, оставим эту ерунду, – сказал он, кивнув на ее телефон. – Сколько времени тебе потребуется, чтобы найти девичью фамилию?
– Дай мне десять минут, – ответила Эм.
– Время пошло, – детектив направился к двери и уже положил руку на ручку, когда Эм снова заговорила:
– Ты так и не сказал.
Он обернулся:
– Не сказал что?
– Ты не ответил на вопрос. Ловко перевел стрелки на Брайана, но ты же понимаешь, со мной это не пройдет.
– А что это был за вопрос? – Дуэйн надел на лицо маску абсолютной невинности.
Эмили рассмеялась.
– Ну и пожалуйста. Независимо от того, что ты замышляешь и сколько ты хочешь содрать с лопуха, давай попробуем держаться в рамках закона, хотя бы для приличия.
– Даю слово, – торжественно сказал Доути, прижав руку к груди.
– Звучит многообещающе, – ответила Эм.
Декабрь, 17-е
Сохо и Чолк-Фарм, Лондон
Уже третий час Барбара Хейверс таскалась по магазинам на Оксфорд-стрит, прежде чем ей пришло в голову, что неплохо было бы застрелить Бинга Кросби. Или лучше того идиота, который сочинил этого «Маленького барабанщика», потому что, если оставить его в живых, то кто-нибудь другой, а не Бинг, обязательно будет мурлыкать «па-рам-пам-пам-пам», хотя бы один раз в час и во всех магазинах, начиная с первого ноября и до двадцать четвертого декабря[14].
Проклятая песня доставала ее с того момента, когда она вышла из метро на Тоттенхэм-Корт-роуд. Там ее поприветствовал уличный музыкант, исполнявший этот шедевр у эскалатора; эта же песня звучала
Помимо Бинга Кросби, рождественскую песенку «Маленький барабанщик» (англ. Little Drummer Boy) исполняло в разные времена множество поп-звезд первой величины.