Хроника барона фон Дитца. Андрей Воронов-Оренбургский
голос, – обычно действующий на него, как успокоительный бальзам, на сей раз не мог унять душевную лихорадку.
…Он выскочил за дверь, замер на лестнице, услышав куда более громкий грохот ещё одного взрыва, болезненно остро подумал о Берте, и проклиная себя, взлетел по последнему лестничному маршу в мраморный холл. На пути никто не попался. Двери общего зала были плотно закрыты. Мёртвая тишина. Лишь из какого-то номера доносился сочный, беззаботный, мужской гогот, в который вплетались серебристые переборы и заливистый женский визг…
Герман огляделся окрест. И тут только напоролся на немигающий, зоркий взгляд хозяйки борделя. Эльза Голдман стояла у входной двери и напряжённо прислушивалась, наклонив голову, как стервятник над добычей. Когда Герман внезапно возник из лестничного проёма и отразился сразу в шести зеркалах холла, она не проявила никакого удивления: казалось, она его ждала и, вообще, знала всё наперёд…
Он бросился к выходу, но она ухватила его по-мужски сильной рукой за локоть.
– Погодите, герр офицер! Ещё не дали отбой воздушной тревоги. Но он должен быть с минуты на минуту. Pardon, что-то не так? Вам не понравилась наша prima Магда? Мои коронные девочки? Один момент, герр лейтенант, не так быстро!
– В чём дело? – как порох, вспыхнул взбешённый Шнитке. – Прочь с дороги, ведьма!
– O-la-la! Да вы не вежливы…Дурно воспитаны! Mauvais ton…
Вы, кажется, забыли, с кем имеете дело, молодой человек! Это опасно и рискованно…Но главное, вы забыли неукоснительное правило « Золотого Тельца» . Вместе пришли, вместе и уйдёте. Кстати, как успехи вашего друга? – огромные рубины в её ушах, кроваво вспыхнули.
Герман чуть было не отшвырнул её, но вовремя спохватился. Предостережения этой « гремучей змеи» , этой старой лесбиянки с огромными связями наверху, были, отнюдь, не пустые. Prost! Казалось, из её сухой, жилистой ладони и скрюченных цепких пальцев исходит электрический ток. В довершении всего из-за колонны бесшумно вышел чёрной горой привратник. « Кинг-Конг» скрестил на груди огромные, мощные, как ветви платана руки и мрачно уставился на него.
« Nutten ficken…» – Шнитке зло усмехнулся, смерив гиганта взглядом, и тут снаружи завыла сирена.
– Вот и отбой. Я же говорила, видите? Сейчас Монки отопрёт дверь, – она кивнула на чёрную гориллу с золотым браслетом. – Но прежде, вы вернётесь за господином бароном. Так уж у нас заведено. Увы, вам всё равно придётся это сделать, гер лейтенант. В спешке вы забыли свой головной убор…
Хриплый прокуренный голос у неё был ласковый, интонация – насмешливой. Одно слово – ведьма.
Герман грязно выругался в душе и, дрожа ноздрями, костеря правила « Золотого Тельца» , ядовитую стерву-хозяйку и свою фуражку, вынужденно поспешил обратно.
* * *
…Танцовщицы исчезли, Точно накричавшиеся над прибоем, птицы. В чёрно-багровом сумраке, среди разбросанных шёлковых подушек Отто обнимал – лапал её, сдавливал до хрипоты её бурлящее горло, сжимал бёдра, стискивал пальцами горячие плечи, трепетавшую податливую грудь, оставляя