Двое в одних штанах. Лара Садовская
го разрешения правообладателя.
© Лара Садовская, текст, 2020
© Ника Пешкова, иллюстрация на обложке, 2020
© Издательство Кетлеров, 2020
1
Утро после трудной ночи
Окружен женским вниманием. Длинный и сексуальный, истинное выражение мужской сущности и мужского достоинства. Универсальный символ, умеющий легко подчеркнуть плюсы даже не самого привлекательного обнаженного тела. При внезапном обрезании не становится нелепым и банальным. Дает заряд бодрости с утра и уверенности в насыщенные ночные часы.
Сквозь неплотно задернутые шторы пробился солнечный луч. Ему было все равно, что бы он ни увидел в этой, одной из миллиона, комнат Большого Города. А никто другой и не мог увидеть, кроме владельца, конечно. Но он крепко спал.
В комнате царил не просто кавардак – это был настоящий хламытник. Здесь валялись два стула, перевернутые самым прихотливым образом непонятно зачем; иллюстрированные журналы и деловые бумаги были разбросаны по всему пространству; одежда, надеваемая последние дней пять, так и не попала в шкаф, а потому тоже нашла себе место среди остального разора… Пустые и початые бутылки не самого дорогого коньяка, пузатые рюмки, покрытые уже пылью и хранящие на своих боках следы пальцев, и диски, диски, диски на всех остальных, не занятых ничем местах. Дима был немного эстетом, поэтому эти радужные блинчики хранили в себе джазовые композиции: от незабвенных тридцатых до самых что ни на есть наших дней.
Полоска света легла Диме на лицо, осветила его правый глаз, слегка запуталась в скомканном одеяле и почти достигла торчащих наружу голых ног. Утренний сон самый сладкий. Впрочем, утренним он может быть, если заснуть вечером. А если лечь под утро, то… Все равно невообразимо приятно спать, когда у тебя чистая совесть и никаких дел.
Щелкнула электронная цифра на радиобудильнике, и он ожил. Жизнерадостный мужской голос натужно заорал:
– Это Вадя! «Вадя в шоколаде»! Я начинаю с вами новый денек!
Заявление бодрого радиоведущего не произвело на Диму ни малейшего впечатления.
– Самое добренькое утречко, – подхватил женский голосок. – Это Надя, вся в губной помаде! Мы приветствуем всех наших бодреньких радиослушателей, просыпающихся в этот миленький часок.
– Ха-арошенькая музычка с утра – что еще надо человеку для счастья? – риторически вопросил «Вадя в шоколаде» и врубил жуткий трэш с гитарными запилами.
Колебания звуковой волны накрыли комнату. Какой-то неустойчивый предмет вошел в резонанс и тихонечко зацокал-зацвинькал, добавляя к жизнерадостной музычке не слишком уверенный звук. Дима заворочался в постели и накрыл голову одеялом. Радио продолжало орать.
– Кто придумал эту сволочь? – прохрипел он. – Убью.
Его можно понять. Обычный будильник, особенно стоящий рядом с постелью, можно найти на ощупь, не открывая глаз, и грохнуть об пол. Если даже и не разобьется, то уж точно замолчит. А этот радиобудильник… Короче, он был приобретен специально, потому что отключался маленькой пипочкой на боку, которую надо еще найти, к тому же хозяин установил его на таком расстоянии от ночного ложа, что не было никакой надежды до него дотянуться. Приходилось встать, пройти несколько шагов, нащупать пипочку… Можно, конечно, выдернуть шнур из розетки, но обычно этот мерзкий провод так легко не сдавался. В любом случае сначала необходимо было поднять себя, прошагать, пошатываясь от не ушедшего еще сна, по скользкому паркету и только тогда настичь орущего гада, чтобы заткнуть ему глотку. А иначе было просто не проснуться.
Осознав всю безвыходность своего положения, Дима сел, не открывая глаз, взлохматил волосы, немного пораскачивался, чтобы определить степень послушания тела.
– Здравствуй, новый день, – мрачно сказал он.
– О! Вы уже встали! – обрадовался радиоведущий. – Я так и вижу, какой энергией сверкают ваши глаза.
– Бодрость сквозит во всех ваших движениях, – вторил ему натужно оптимистичный женский голос. – Вам все сегодня по плечу.
– Придурки… – пробормотал Дима, нерешительно открывая глаза. – Видели бы вы меня… – А следующая наша композиция еще прибавит вам темпу и заставит радостно улыбнуться, – пообещал «Вадя в шоколаде». – М-м-м-м… – застонал Дима. – Этого я уже не вынесу…
Он неуверенно встал и, не переступая, а скользя ногами, преодолел нужное расстояние. Все. Ежеутренний гад замолчал. Дима еще постоял какое-то время, опираясь всем телом неизвестно на что, после чего, продолжая шаркать, поплелся в ванную.
Холодная струя душа обязана была помочь – он всегда рассчитывал на нее в таких случаях. И она старалась, но результаты ее трудов были весьма далеки от желаемого. Дима попытался немного помаршировать в потоках воды, бормоча: «Пьянству бой… Пьянству бой…», – но был еще не готов к таким сложным действиям. Темп сам собой замедлился, а бодрый марш свелся к слабому подергиванию верхних конечностей.
Чистя зубы, он внезапно вспомнил