Игра в куклы. Магнус Йонссон
бывал у нее в квартире?
– Вот именно.
Рикард согласно кивнул:
– Говорил с Юнгбергом. Родственники Анны в шоке. У него не создалось впечатления, что что-то там не то. Ни родители Анны, ни ее сестра ничего не знали ни о каком бойфренде. Ни о каких угрозах в ее адрес они тоже не слышали. Никто из них не заметил ничего странного. Совсем.
Мария положила очередной пакет с вещдоком в рюкзак и снова повернулась к ним:
– А бывшие бойфренды?
– Похоже, что у семьи были не такие уж тесные контакты с Анной. Никто из них ничего не знал о ее личной жизни в последние годы. Юнгберг будет с ними еще беседовать, может, кто-то что-то и вспомнит. Во всяком случае, они были уверены, что она нигде не подрабатывала. Она сама им это говорила. Что, мол, занята исключительно учебой в университете.
Мария посмотрела на него с удивлением:
– И при этом у нее были деньги на жизнь класса люкс и на дорогую одежду? Она же не из богатой семьи, так? Нет, этого не может быть.
Эрик опять посмотрел по сторонам.
– Может быть, она все-таки сдавала в поднаем часть квартиры и на этом зарабатывала?
Рикард помотал головой:
– Нет. Я говорил с владельцем дома. Анна была прописана в квартире одна. Никакого договора о разрешении сдавать комнату не существует. Он уверен, что ему немедленно донесли бы соседи, если бы заметили, что кто-то чужой проживает без разрешения.
Мария снова присела и начала светить фонариком под кроватью.
– А этот ее сокурсник, который позвонил в полицию? Что его обеспокоило? Почему он, собственно, начал тревожиться?
Рикард посмотрел на Эрика, но ответил вместо него:
– Грегори Линдблад, да, Эрик будет с ними беседовать после обеда.
Эрик пожал плечами:
– Фиг его знает, что за птица. Но в голосе звучало искреннее беспокойство по поводу того, что Анна не явилась. Они вместе писали какую-то работу, трудились в поте лица почти год, а должны были ее сдать как раз после выходных. Последний срок сдачи.
Он пошел к прихожей.
– Пойду гляну, вдруг кто-нибудь из соседей вернулся.
Рикард встал рядом с Марией, внимательно рассматривавшей пустые стены.
– Родители считают немыслимым, чтобы она сдавала кому-то комнату. Ей нужны были абсолютные покой и тишина, когда она училась.
– При условии, что родители действительно в курсе дела. Что совсем не факт.
Она еще раз окинула спальню взглядом и в растерянности развела руками:
– Может, все дело в какой-то сексуальной патологии? Например, убийца делал фотографии для какого-нибудь закрытого интернет-форума, специально для фетишистов, обожающих кукол? Или это садистское убийство, предназначенное для любителей именно таких «жалостливых» кукольных картинок, тоже для избранной публики? Как тот каннибал в Германии?[15]
Она посветила фонариком на шифоньер. Блеснул остаток скотча на крышке ноутбука. Она открыла компьютер. Медленно и тщательно изучила все поверхности. И повернулась
Речь идет об А́рмине Ма́йвесе (