Игра в куклы. Магнус Йонссон
угрю и селедке под стопочку крепкого в Мидсоммар[1]. А уж стопочка, и тут наши мнения наверняка совпадают, дело важное, – ответил Рикард, зная, что «свободное время» или «выходные» в представлении Эрика были смесью тусовок с друзьями, встреч с девушками и тренировок в тренажерном зале.
– Хорошо, – ответил Эрик с явным нетерпением в голосе. – Мне нужна помощь в одном деле. Ты должен на это посмотреть. – Он заколебался, но продолжил: – Похоже на какую-то инсталляцию. В квартире на улице Хегалидсгатан.
Рикард слышал по голосу Эрика, что дело серьезное.
– Это рядом с баром «Эспрессо»?
– Точно. По соседству с магазином «Делло Спорт». Ты можешь там быть уже через пять минут.
Он глубоко вздохнул.
– Окей, считай, что я уже в пути.
Ощущение покоя, которым он только что наслаждался, исчезло. В то же время он знал, что Эрик не стал бы звонить, если бы дело не было действительно серьезным. Значит, это нечто выходящее за рамки привычной гадости, с которой им приходится сталкиваться.
Он пошел к зеленому домику, построенному когда-то его отцом. Там была даже ниша с кроватью, что противоречило уставу садово-огородного кооператива, запрещавшего ночевать на дачах. Он подкрутил громкость, чтобы услышать хотя бы последнюю песню диска, а потом спрятал проигрыватель под кухонный стол, чтобы его не видно было в окно. Он глянул в зеркало, которое висело над раковиной и умывальником на внешней стене дома. По сравнению с музыкой, которую он только что дослушал, сам себе он не казался оригинальным.
Не слишком короткие русые волосы, которые он подстригал сам. Старые джинсы, застиранная рубашка и вконец растоптанные кеды. Ни тебе ретро-панк, ни седермальмский винтаж. Просто скучная одежда. Хотя он ведь и не планировал ничего, кроме свободного дня в саду. Вообще, и в других случаях его стиль одежды никак нельзя было назвать продуманным.
Если бы кто-нибудь проходил за забором его огорода, то мог бы удивиться этой странной картине. Мужчина средних лет, он же комиссар уголовной полиции, стоит между только что посаженной картошкой и посеянной морковкой и слушает совершенно непонятную музыку, смесь панка и клезмера[2]. Такая картина, скорее всего, не совпадает с представлениями о том, как должен вести себя настоящий владелец дачи. Не исключено, что и в уставе кооператива прописаны параграфы о запрете громкой музыки, подумал Рикард. Но он не собирался это проверять. Да, его музыкальный вкус, а в особенности его фанатический интерес к старому панку, явно выделял его на фоне «среднестатистического» показателя, отличая от большинства. Во всех остальных отношениях, по его собственному мнению, он чаще всего был обыденно-банальным, «средним».
Он уже давно перерос того буйного и восстающего против порядков подростка, каким когда-то был. Что-то в его характере поизносилось, что-то отполировалось. Он не тосковал о себе молодом и особо на эту тему не раздумывал. Все это было в другое время.
Мидсоммар – праздник Середины лета, один из самых любимых шведских праздников. Приходится на дни до или после летнего солнцестояния с самым длинным днем в году
Клезмер – народная музыка восточноевропейских евреев. Песни часто исполняются на идише, английском, русском, украинском, французском и цыганском языках