Личная спецслужба Сталина. Владимир Жухрай
Сталина четыре с половиной часа. Его интересовало: знаю ли я, где находятся сталинские архивы? На что я ответил, что не архивариус и такие вещи мне неведомы. Я убежден, что он был настоящий вредитель. Хотя меня он и опасался. Когда председатель КГБ Шелепин на меня справку сочинил, Хрущев его тут же продал: «Это, – говорит, – не я – это Железный Шурик. А лично я вас люблю и уважаю». Но сам Хрущ разложил партию, отменил диктатуру пролетариата, завалил травопольную систему Вильямса… А Сталин – это гений, какого земля больше не рождала. В Гражданскую Ленин посылал его на самые ответственные операции: Царицын – Сталин, Колчак – Сталин, Юденич – тоже Сталин… Где Жуков эскадроном командовал, Сталин командовал фронтами. В Отечественную он выезжал на самые трудные участки, изучал на месте топографическую карту предстоящего боя и давал указания, как строить оборону. И в 41-м году – тоже. Он лично смотрел, как рассредоточились 19-я, 20-я и 22-я армии, проверил, как укрепляется Можайская линия. После этой инспекционной поездки было дополнительно направлено на фронт шесть стрелковых дивизий, шесть танковых бригад и десять артиллерийских полков. Вот вам и личное участие Сталина в обороне Москвы.
Спрашивали у Василевского: «Выезжал ли Сталин на фронт?» Он говорит: «Не знаю…» А я знаю из его документов, что Сталин был на всех фронтах. Мне они попадались в больших папках-скоросшивателях, отпечатанные на машинках. Так что не надо мне говорить, кто войну выиграл.
– Но в самый страшный и безысходный момент, 22 июня 41 – го года, весть о нападении фашистской Германии все же зачитал Вячеслав Молотов…
– Потому что у Сталина началась ангина. Температура 40. Он говорить не мог. Это его самое слабое место – горло. В 48-м, когда на финской границе мы английского резидента брали, я тоже сильно простудился и свалился в горячке. И вождь просидел у моей постели целую ночь.
А врачи Четвертого управления и охрана его в передней топтались, не смея войти. Я ему объясняю: «Товарищ Сталин, нельзя вам тут быть, у вас горло». – «Опять поучаешь?… Я сам знаю, где мне быть и что делать». Вот такой он был – Чингисхан! А все остальные, кто вокруг, – букашки. Жуков – у того вообще военного образования не было, он краткосрочные трехмесячные курсы кончал.
– Вы и Жукова не любите?
– Я таких коммунистов не знаю. Был у него после Победы секретный обыск на даче, где обнаружили, кажется, шестнадцать норковых шуб, вывезенных из Германии. И еще четыре тысячи метров всякого барахла типа панбархата, сорок редких гобеленов. МГБ этим занималось по приказу товарища Сталина.
– Представляю, что вы скажете про Берию…
– Ничего не скажу: жалкая тварь, сифилитик. Его размазали по стенке, как комара, бывшие же друзья-товарищи, но в войну он сыграл великую роль. Авиация, металлургия – это все Берия. Поэтому ему Сталин и маршала дал, хотя я в принципе был против. И еще одну сказочку развенчаю – по поводу того, что он женщин к себе в особняк насильно отвозил. Ничего подобного: все они – и школьницы, и дамы – ехали к нему по доброй воле и в твердой памяти. И сами