Янмэйская охота. Роман Суржиков
играя желваками от бессильной злобы. Иона не видела его глаз, и агатовская проницательность дала сбой: Принцесса неверно истолковала чувства пленника.
– Очень жаль, что вы так сильно ее любите. Эта любовь – из тех сил, что разрушают душу.
– А вы любите хоть кого-нибудь?.. – в сердцах бросил Джо.
– Разумеется.
– Брата?
– Вне сомнений.
– Ну, конечно: он же Ориджин! А мужа любите?
– Не думаю, что это вас касается.
– И все же ответьте: любите графа Шейланда?
Он глянул в лицо Ионе и увидел тень. Паволока на миг подернула глаза и тут же слетела, но Джо успел заметить. Не зря же неделю смотрел в эти глаза!
– Я задел вас, а? Вы не любите графа?
– Ни капли не задели, сударь. И очевидно, что я люблю мужа.
– Не любите, поскольку он не Ориджин. Вы не умеете любить никого, кроме них!
– Сударь, вы позволяете себе лишнее.
– Да?.. – злой задор вскипел в нем. – Я пытался сжечь корабль, нападал на вашего лучшего вассала, и вы были спокойны. А сейчас позволил себе лишнее? Значит, я попал в точку! Ориджины не имеют сердца! Любовь недоступна вашей семье!
– Вы очень рискуете, – процедил кайр Сеймур.
– Убьете меня сейчас, а не в замке?! Тьма сожри, нашли чем напугать!
Иона сухо отчеканила:
– Отвечу только из снисхождения к вам. Я очень люблю мужа, сударь. И не вам, слуге подлеца, рассуждать о любви.
– Но меньше, чем брата, – я прав?
– Иначе, не меньше.
– А кого еще любите? Не из тех, кто носит фамилию Ориджин!
– Умолкни! – рявкнул Сеймур. – Не ты задаешь вопросы.
– Пускай миледи ответит – тогда и я отвечу ей.
Иона хлопнула ресницами:
– Клянетесь?
– Даю слово дворянина. Но лишь после ваших честных ответов.
Она встряхнулась, уронив капельки с волос.
– Что ж… Вы правы: больше всех на свете я люблю членов моей семьи. За каждого из них я с радостью отдам жизнь, а прежде всех – за Эрвина. Если надеялись упрекнуть меня, то промахнулись: я горжусь этим чувством. Вы ошиблись и в том, что во мне нет иной любви. Я люблю компаньонку Джейн, которая, к несчастью, была больна и не могла сопровождать меня в столице. Я очень скучаю по леди Марте Валерии – лучшей из наставниц, кого узнала в пансионе. Питаю самые теплые чувства к моей кормилице Эмме из Первой Зимы и учителю живописи – мастеру Альберту Миррею. До сих пор вспоминаю юношу, которого первым поцеловала, – его имя скрою от вас. Я плачу, когда думаю о своей первой лошади – несчастной Белой Звезде, что сейчас уже на пороге смерти… И, конечно, вне всяких сомнений, я всем сердцем люблю своего мужа, графа Виттора Шейланда, и лучшую подругу, леди Аланис Альмера.
Иона помолчала, подставив лицо холодному ветру.
– Я удовлетворила вас, сударь? Жду ответной любезности. Кто Кукловод?
– Я не знаю. Это чертова правда!!! – Джо скривил губы