Альманах «Российский колокол» № 4. Альманах
тысяч высотных домов,
Городская музыка смолкла,
Только слышен скрип холодов.
Город тонет среди декораций
И застывших в партере теней,
И танцуют под бурю оваций
Панорамы ночных огней!
Гротеск
Тихая музыка ветра
Не помнит, не знает границ.
Отголоски фонарного света
Уснули между ресниц.
А утро щебечет задорно
И стелет коврами пути.
Улыбка мелькнет проворно,
И слышится эхо «прости».
Моргает фонарь у аптеки,
И тает фальшивый день.
Души людские – калеки
И чья-то простая мишень.
Все больше границы смывает
Туманной дымки слеза,
Все больше себе позволяет
Бездонных глаз бирюза.
Вот, кажется, ночи пустые
Границы начертят во мгле.
Но снова стоят запятые
У кем-то забытых ролей.
Сам дирижер замирает,
Смолкает ветра оркестр.
И все границы смывает
Придуманный мною гротеск.
За моей спиной – крыло ангела
За моей спиной – крыло ангела,
Белоснежное и надежное.
Он хранит меня, как архангел,
От всего в этом мире грешного.
Ну а если беда нагрянула,
Заслонила от солнца вешнего,
Под крылом его вновь воспрянула,
И становлюсь теперь сильней прежнего.
Я молитвы шепчу потаенные,
Мои губы рисуют «спасибо».
Сколько капали слезы соленые
У тебя, покровитель, тоскливо?
Впрок не дам обещанья смиренные,
Но как бы ни труден был выбор,
Я прислушаюсь к сердцебиению
И услышу неслышный совет твой.
Богом каждому при рождении
Свой хранитель небесный даруется,
Наделенный огромным терпением,
Он надежной опорой становится.
Хоть незрим, но пути у порога
Надежней любого фланга.
И куда б ни вела жизнь-дорога,
За моей спиной – крыло ангела.
Порода
Звучат нашей жизни шальные аккорды,
То весело-глухо, то печально и звонко.
Мы все одной маститой породы,
И, как ни крути, живем очень бойко.
Теряем друзей, но врагов обретаем,
На плач отвечаем прерывистым смехом,
На боль – новой болью, но тихо мечтаем
О том, что давно не услышится эхом.
Следы заметает отсталое время,
А мы бежим впереди паровоза,
Коней подгоняет медное стремя,
А кровью умыты стальные колеса.
И только подушка знает о многом,
Она в солонину давно превратилась,
И с каждым утром тяжелей у порога
Холодной кровати ей застелиться.
В тумане снов блестят полубоги,
Сияют нимбы над их головами,
А в зеркале кто? Ни живы ни мертвы
Рабы своей жизни в нагом одеянии.
Поспеет