Медвежья пасть. Адвокатские истории. Алексей Ходорковский
металла, внешне походивший на морду медведя с открытой пастью. Слиток, бережно завернутый в грязную тряпку, преподнес суровый мужик в медвежьем тулупе. На секунду замешкался и, опустив глаза, невнятно пробурчал:
– Наши бабы говорят, что золото – металл ценный, но уж больно коварный. К новому владельцу переходят все беды прежних хозяев, зло переходит. Мы в это не верим, да и вы в голову особо не берите. Ну а этот самородок чистый, из земли он. Митяй – вы его последнего из забоя вытащили, еле живого – он золото и нашел. После этого сразу к тебе, хозяин. Так что ежели не боишься, мил человек, бери, сам понимаешь, больше нам отблагодарить тебя нечем.
Конон усмехнулся в усы и с поклоном взял подарок, положил за пазуху и уехал.
На слова мужика он не обратил никакого внимания. В Сибири и без суеверий приключаются всякие странности да неприятности: то сани перевернутся, то волки вокруг лагеря встанут и всю ночь в спину дышат. Кучера хворь непонятная скосила – всю ночь мучился, а под утро пятнами покрылся и умер; склад загорелся, и за полчаса весь товар сгорел. Напасти все время преследовали купца и его дело, но с дареным золотом он их не связывал. Жизнь длинная штука – всякое случается. После пожара торговля пошла на спад. Конон собрал всю семью – жену и двух сыновей, Дмитрия и Павла, – и поехал из Омска в новую жизнь, в Москву.
По правде говоря, переезд он планировал давно: хотел развернуться, начать серьезное дело, тесно ему стало в небольшом сибирском городке.
Белокаменная в ту пору увлекалась чаем. В каждом зажиточном доме стоял кипящий пузатый самовар, а вокруг него собирались домочадцы. Но цены на чай кусались, в Москве он стоил раз в десять дороже, чем в Европе, да и вкус его оставлял желать лучшего. Конон основал в Москве фирму оптовой чайной торговли «Товарищество чайной торговли Конон Боткин и сыновья». Старший сын Павел показал себя купцом толковым и хватким, придумал, как уменьшить налогообложение. Пришлось ему не раз и не два посетить Китай, эту диковинную страну, договориться в Поднебесной об обмене чая на русский текстиль и драгоценные металлы. И цели своей он добился. Через год дорога чайным караванам была проложена, цены пошли вниз. Чай хлынул в Россию. С этого момента не было у купцов Боткиных конкурентов ни в Москве, ни в Санкт-Петербурге.
Еще через год Боткины стали уважаемой и богатейшей купеческой семьей в Москве. Отстроили шикарный особняк на Земляном Валу, стали устраивать званые воскресные обеды. Не проходило и недели, чтобы к молодым наследникам миллионного купеческого состояния не приходили сватать лучших московских невест.
Чем больше богатела семья Боткиных, тем мрачнее становился Конон, к тому времени уже седовласый старец. Улыбку на лице вызывал лишь золотой самородок, разбрасывающий яркие блики по потолку и стенам, который в доме прижился. На все уговоры знакомых купцов продать «медвежью пасть» старик, не задумываясь, отвечал отказом. Как продать? Подарок ведь и подарок от всей души. Хотя червячок сомнения его грыз: деньги то немалые – такой каменище,