Цвет стали. Летопись Подлунного мира. Айрин Бран
особенно шустрый мальчишка едва не попал под колеса первого возка.
Если бы не реакция возницы – быть беде! Но лошади встали почти мгновенно, заржали, заволновавшись. Эмрия едва не упала на пол между деревянных лавок. Потирая ушибленный бок, она посмотрела на зашторенное окно и приняла решение. Вдовствующая императрица распахнула дверцу и спрыгнула на землю, поспешив к виновнику переполоха. Тот со страхом смотрел на огромных животных, что замерли над ним, отфыркиваясь и храпя.
– Ее величество… – выдохнула толпа столичных жителей, следившая во все глаза за происходящим на улице.
Они давно не видели свою императрицу, ведь предыдущий император сослал свою супругу, обвинив в смерти младшего сына. Пусть никто в Мирэй не верил в ее виновность, но их мнение в этом вопросе не играло никакой роли. Император Маэль смог реабилитировать мать, лишь возложив себе на голову императорскую корону. Но тем не менее больше года ее величество Эмрию не видели в столице империи, столичные жители даже соскучились по своей правительнице. Ее появление стало большой неожиданностью и своеобразным чудом для мирэйцев. Те, кто сомневался в спасении империи от навалившихся на нее бед, теперь поверили в то, что все будет хорошо, что Мирэй победит любых врагов, что они переживут любые неприятности. Даже конец этого мира.
– Ваше величество, – взревела толпа. – Да продлятся ваши дни вечно!
И в следующий миг люди разразились радостными приветственными криками. Перепуганный мальчишка, что чуть не погиб под копытами лошадей, теперь счастливо улыбался, прижимаясь к юбкам матери и с интересом вглядываясь в прекрасную золотоволосую даму, что вышла из возка ему на помощь. Она казалась ему чем-то неведомым, или даже богиней. Потому что кем еще могла быть эта невероятно красивая женщина со столь добрыми глазами.
– Ваше величество! – радостно ревела толпа. – Ваше величество!
Эмрия, несколько опешившая в первые мгновения всеобщего ликования, теперь лучезарно улыбалась подданным своего сына, буквально купаясь в их любви и обожании. Это было забытое, но такое приятное чувство, казалось, что эмоции людей мягким золотым светом окутывают их, делаясь осязаемыми.
– Спасибо, друзья, за вашу любовь, – улыбнулась императрица, заглядывая в сияющие глаза мальчишки, что испуганно жался к матери. – За вашу веру в меня. Я вам искренне благодарна.
Эта красивая золотоволосая женщина, которую так обожали все вокруг, казалась ему недосягаемой и в то же время такой близкой и теплой, как объятия матери. Мальчик прижимался к материнской юбке, уже позабыв о том, что буквально мгновение назад он находился на грани смерти.
– Простите моего сына, ваше величество, – мать мальчика не знала, что ей делать: приветствовать вдовствующую императрицу, приносить ей искренние извинения или наказывать неугомонного мальчугана, который едва