Призрачная любовь. Самая Нуриева
девой. – Раймонд был удивлён, ведь послушание – это не про неё. Вероника достала из-под своей мантии небольшой подарок и вложила ему в ладонь. Разжав руку, он увидел красивые карманные часы, украшенные аметистом, которые заиграли музыку, стоило их открыть. Моцарт. Его любимый. – С днём рождения, Раймонд!
Он ведь забыл о собственном празднике, представляете? Это было чистой правдой, он не любил его праздновать или говорить о нём после того, как его семья разрушилась.
– Весьма затейливый и невероятный подарок, – Вероника заметила, что его глаза наполнились слезами, он пытался скрыть их улыбкой, но это было безуспешно. Его растрогала лишь мысль о том, что теперь она – его семья. Эта женщина делала столько для него и его счастья, Боже, она даже дочь ему подарила. Почему же судьба так жестока и не позволила им быть вместе? – Благодарю, Вероника, – он прижал её к себе ещё ближе и уткнулся ей в шею, не в силах больше сдерживать слёзы, а она крепко его прижала к себе и гладила по волосам, сама расплакавшись. Ей было так приятно, что подарок пришёлся ему по душе, ведь до последнего не представляла, как он на всё это отреагирует.
Они пробыли так некоторое время, наслаждаясь друг другом, а затем он попросил дозволения продемонстрировать ей свою коллекцию. Разумеется, Вероника с удовольствием согласилась, она давно мечтала здесь побывать. Эти двое, держась крепко за руки, бродили по всей теплице: он показывал ей свои трофеи и рассказывал их историю, а она с удовольствием его слушала, ей было интересно знать, чем он живёт. В конце их экскурсии он поцеловал её руки и сорвал несколько цветков орхидеи. Он вплёл их ей за ухо, а остальные, обвязав синей лентой, что была рядом, попросил передать маленькой Никки.
– Как там наша принцесса? – Вероника приняла цветы для дочери и обещала их обязательно доставить в целости и сохранности.
– Она растёт большой и здоровой девочкой. Но, к моему великому сожалению, не сильно похожа на тебя. Да и на меня тоже. Совершенно не понимаю, на кого она похожа, – широкая улыбка отразилась на его устах, и он погладил её ладони. Каждое прикосновение к ней было для него словно разрядом эндорфинов прямо в кровь.
– Пожалуй, так даже лучше, – спокойно произнёс Раймонд.
– Почему? – Вероника в недоумении посмотрела на него, не веря собственным ушам, на самом деле это обстоятельство её порой расстраивало.
– Если бы Никки была похожа на меня очень явно, было бы трудно объяснить это принцу Уилфреду, – и вновь её смех разнёсся по всей теплице, он знал, как легко заставить её смеяться. – Он прекрасный отец, ты был прав. Не отходит от малышки ни на шаг. Правда, уже пытается её всему учить, например, радуется сам, словно ребёнок, когда на его немецкие речи к ней она отвечает каким-то бессвязным лепетом, – подобная картина предстала перед его глазами, отчего внутри стало очень тепло. Вероника аккуратно коснулась ладонью его лица, нежно поглаживая. Он прикрыл глаза, чтобы не спугнуть