Inselstadt: Город-остров. Анна Закревская
и независимую особу у неё уже не было сил.
Следующий час Йоахим провел в борьбе с погнувшейся конструкцией и победил. Над восточной окраиной Хафенбурга поднималась рыжая луна. Катарина вышла проводить архитектора.
– Спасибо вам, Йоахим.
– Будем на «ты»? – предложил тот внезапно для самого себя. Призраки жены и сына были, вопреки ожиданиям, совсем не против.
***
Луна успела истаять и возродиться вновь, когда Хафенбург вспомнил о грядущем своём дне рождения и начал спешно к нему готовиться. По этому случаю состоялось официальное открытие мостов, которыми горожане уже три дня как пользовались, но делали это осторожно и словно бы тайком, как ребёнок, нашедший спрятанные подарки, но желающий подыграть родителям во время торжества.
Тем вечером Йоахим Андерс, будто впервые замеченный высшим обществом, был благосклонно им принят. Тем вечером многие знатные дамы пытались подстроить танец своих незамужних дочерей с архитектором, но не преуспели. В самый разгар гуляний, аккурат после фейерверка, герр Андерс исчез. Силуэт его, шатаясь, словно пьяный, пересек пустынную площадь Королей, не был замечен никем и достиг, наконец, разбитых ступеней колокольни, притянутый к ним словно магнитом.
– Помоги, – перекрывая нарастающий звон в ушах, умолял усталый голос, слышный одному архитектору. Потеряв координацию, Йоахим стукнулся лбом о доски, которыми был задраен входной портал, после чего в бессилии упал на колени. Однажды ему уже доводилось принимать одинокий ночной позывной на аварийной частоте, но тогда была война, и потрёпанные боем лётчики запрашивали по радиосвязи координаты аэродрома. То, что происходило сейчас, представлялось архитектору форменным бредом.
– Почему я… здесь? Чего ты хочешь от меня, город?
Ответа пришлось ждать так долго, что Йоахим готов был списать всё на две контузии и уйти прочь, пока никто не заметил его жалкое состояние.
– Я не город, – признался голос. – Я Морской собор. В новом городе мне больше не место. Помоги покинуть его.
«Перевезти грузовым поездом? – архитектор отчаянно пытался шутить, не желая сдаваться на милость безумию. – Или взорвать тебя совсем, чтоб не мучился? Это только в детских сказочках дома ходят на своих двоих…»
В следующий миг Йоахиму показалось, что чудом уцелевший шпиль колокольни проломил ему ребра и разорвал сердце, но прежде чем потерять сознание от боли, архитектор мысленным взором увидел его чертёж и план.
Рассвет застал Йоахима всё на тех же ступеньках – потерянного, уставшего, продрогшего до костей вопреки тёплой летней ночи. Окольными переулками он добрался до дома и, не раздеваясь, рухнул в постель. Последней внятной мыслью архитектора стало долгожданное осознание завершенности. Мосты построены, городу Йоахим Андерс не должен более ничего, а значит, город отпустит его. До следующей весны – или, быть может, навсегда. А колокольню наверняка снесут в его отсутствие,