Я – судья. Божий дар. Татьяна Устинова
обратно. Однажды ей пришлось до пяти утра сидеть на заплеванной скамейке и ждать, пока откроется метро, потому что поезд, в котором она заснула, был последний, и уехать обратно оказалось не на чем. В другой раз, пока Люда спала, привалившись головой к поручню вагона, у нее украли сумку. Сумка была дрянная, клеенчатая, со сломанной молнией. Но внутри лежал проездной на метро и сто пятьдесят рублей, на которые Люда рассчитывала как-нибудь дотянуть до конца месяца. Пришлось потом две недели сидеть на голодном пайке и ездить в метро зайцем (иногда тетки в метрополитене из жалости пропускали Люду бесплатно, иногда – свистели вслед). Слава богу, хоть паспорт не вытащили. Паспорт Люда в сумке не носила, всегда прятала во внутренний карман.
В столицу Люда приехала из села Козицы Сердобского района Пензенской области. Приехала на заработки. Надо было кормить маму и дочку Лиду, а работы ни в Козицах, ни в Сердобске не было.
Когда-то в городе был мясоперерабатывающий комбинат. По всей округе от него шла нечеловеческая вонь, зато комбинат давал работу двум тысячам местных жителей. Был при комбинате детский садик, была поликлиника, летом работникам давали путевки в санаторий «Сосны»… В Козицах имелась животноводческая ферма, там для комбината выращивали коров. И комбинат, и ферма приказали долго жить. Остались полуразрушенные корпуса да вонь, которая за десять лет так и не выветрилась.
Пока комбинат не закрылся, Людина мать работала там в бухгалтерии. Ездила из Козиц на автобусе, всего-то – полчаса. Когда комбинат закрылся – устроилась в Козицах в сельсовет секретаршей (она же – кадровик, она же – бухгалтер). Но через несколько лет поселковое начальство сменилось, и мать из сельсовета попросили. Теперь там всем заправляет жена нового председателя поселкового совета.
Если б не было кур и огорода, Люда с матерью пошли бы, пожалуй, по миру с протянутой рукой.
Впрочем, Люда считала, что живут они совсем неплохо. Она привыкла к сельской жизни, к тому, что в пять утра нужно вставать кормить кур, что для стирки требуется сперва накачать воды, что туалет – на дворе, а десять рублей – большие деньги.
В Козицах была школа, в которой училось восемнадцать человек. Школу уже несколько лет как собирались закрыть, но до сих пор не собрались.
По субботам Люда с подружками бегала на танцы в поселковый клуб, с другой стороны которого располагалась баня.
Раз в две недели в клубе показывали кино.
Иногда удавалось съездить на танцы в Сердобск, в клуб с романтическим названием «Железнодорожник».
Летом, когда в Козицы во множестве приезжали к бабушкам и дедушкам на свежую ягоду городские внуки, они с девчонками кокетничали с этими самыми городскими, сидя на завалинке и лузгая семечки. Летом в Козицах было весело.
Зимой жизнь замирала. Всех развлечений – пойти в гости к соседке телевизор посмотреть. Да и то, прежде чем выйти из дому, надо было раскопать лопатой сугроб у крыльца.
Люда не очень любила зиму. Но потом всегда наступало следующее лето, и жизнь снова делалась веселой и интересной.
Люда