Мутант. Андрей Буторин
ты говорил, что мы не «дикие», – сказал он. – А кто тогда? Какие могут быть варианты?
– Варьянты? – почесал корявую плешь Макусин. – Варьянтов не шибко много. Ну, Толян, знамо, мутант с Лузы, тут варьянт простой. Коли не врет, конечно, – бросил он на Пистолетца хлесткий, с прищуром взгляд, и лузянин, поперхнувшись брагой, закашлял, заерзал, замахал руками:
– Кхе!.. Не… кхе-кхе!.. Не рву я! Кхе-кхе! Зачем мне? У меня вон что, – ткнул он под нос Макусину беспалую ладонь, – а ты…
– Ладно, ладно, – отодвинул хозяин от лица руку гостя. – Не гоношись. Это я так, для примеру, – и продолжил, обращаясь уже непосредственно к Глебу: – А вот ты… Ты, брат, из городу, по рукам да по одеже видно.
– По рукам? – уставился на свои ладони Глеб. – А что по моим рукам видно? Волосатые они, только ладошки и голые. Ну и ногти у меня черные, на когти больше похожи. Так разве в городе у всех такие? А если в городе, то в каком?
– Волосатые, поди, не у всех, – усмехнулся Макусин. – И когти, небось, не у всякого растут. А только вот нетути ни у кого в деревнях таких гладких ладошек. Не робил ты, Глебушка; ни топора, ни лопаты в руках не держал, земли не пахал, сена не косил, картошки не копал. А вот што за город… Так либо Луза, либо Устюг – другие-то далеко, да и живет ли там кто – незнамо.
– Нет, не Луза, – замотал головой уже слегка захмелевший Пистолетец. – В Лузе бы я… бы я бы… бы… это… такого зверилу не смог не того… бы.
– Сам ты зверила! – пихнул его в бок Глеб. – Ты еще больше выпей, а то у тебя пока «бы» слишком хорошо получается.
– Прости, – заморгал Пистолетец. – Я хотел… это… верзила…
– Ты вообще лучше помалкивай. Тут без тебя хоть бы в чем разобраться, – буркнул мутант и вновь посмотрел на хозяина. – Так значит Устюг?
Макусин пожал плечами, плеснул себе, снова на донышко, браги, выпил.
– Знамо, Устюг. А коли так – морозовец ты, не иначе. Ежели, конечно, Святая в каратели мутантов брать не стала.
– Что? – нахмурился Глеб. – Какой еще «морозовец»? Какая Святая? Ты ясней говорить можешь? А то тоже, как этот вон, – кивнул он на погрустневшего Пистолетца, – про морозильников плел…
Тут он осекся и замер. Так вот какую ассоциацию вызвали у него те самые «морозильники»-отморозки из Лузы!.. «Морозовцы». Конечно же, «морозовцы»! Это слово он определенно раньше слышал. И не раз. Но кто это такие, вспомнить все равно не мог, как ни старался. Равно как и то, был ли он сам этим самым морозовцем.
– Что, вспомнил? – по-своему понял его реакцию Макусин.
Но ответить Глеб не успел – во двор один за другим потянулись давешние мужики-строители. Хозяин же направился к приготовленным в кострищах поленьям – хоть в первой половине лета на севере ночи не темные, однако период пика «белых ночей» уже закончился, так что для лучшего освещения, а особенно для отпугивания озверевших комаров костры были хорошим и в данном случае, пожалуй, единственным средством.
Мужчины, как им и было велено, принесли