В пробке в сторону ада. Zoltan Yaster
будто из тьмы, ему хватало света, чтобы рассмотреть каждого. Вот один нервно почесал шею, второй затравленно оглянулся, третий идет, уставившись в одну точку. Эти маленькие штрихи выдают истинную сущность человека, даже если он старается выглядеть лучше, чем есть на самом деле.
Fabien проснулся от громкого стука в дверь. Не спеша открывать, он медленно подошел к зеркалу и с явным удовольствием оглядел свое лицо. Ему нравится утро и опухшие ото сна глаза, когда нет даже намеков на морщинки. «Если подаришь своему телу качественный отдых, – думал он, – то сон вернет тебе частичку молодости». Он и дальше бы любовался отражением, если бы его новый друг не заорал за дверью и не забарабанил кулаком. Fabien открыл.
– Ты что, сдурел? – произнес удивленно визитер, увидев полностью обнаженное тело, очень напоминающее статую Давида авторства Микеланджело, которая находится в Академии изящных искусств во Флоренции.
– Это же… это же монастырь. Здесь не ходят голыми по утрам, – Серафим продолжал возмущаться, закрывая за собой железную дверь кельи.
– А когда ходят? – улыбнулся Fabien и с той легкостью, когда еще не мучают воспоминания, а мысли не торопят проснутся, начал одеваться.
Серафим в красках рассказывал о возможности выйти и прогуляться в окрестностях, резюмировав:
– Сегодня ты просто везунчик.
– Почему? Я же знал, что ты стоишь за дверью, поэтому так смело открыл, – Fabien еще не проснулся и с трудом соображал.
– Я не об этом. Тебе повезло, что неподалеку от монастыря умер человек.
– Почему это мне «повезло»? – безоблачный взгляд накрыла тень подозрительности.
– Ты все поймешь, если пойдем вместе на похороны.
– Я не хочу провожать в последний путь чужого человека. Я не был на похоронах даже у своих родственников, – ответил Fabien.
– Пойдем. А оттуда идем в поселок, там я тебя познакомлю с приятностями этого острова.
* * *
Народ собрался намного раньше, чем хотелось бы родственникам, которые потеряли единственного мужчину, способного прокормить едва ли не всю родню. Шахты, оборудованные устаревшей техникой – настоящие убийцы. Они, как развратницы, заманивают в свои сети порядочных мужчин, которые мечтают хотя бы раз насладиться губами чужих женщин, а потом губят их.
Во дворе яблоку негде было упасть, стояли даже вокруг дома. Не потому, что сочувствовали семье, которая все громче и громче рыдала с приходом новых селян, а потому, что появилась возможность «выйти в свет», себя показать, увидеть тех, с кем давно не виделся. Кому-то просто нравится, когда что-то вокруг происходит.
Ладно, когда местные себя ведут фривольно, но Fabien никак не мог понять Серафима, который всю церемонию флиртовал с женой покойного дантиста. По окончании действа во двор въехала телега, запряженная двумя лошадьми. Внутри поместили гроб, и началось траурное шествие. Впереди вместе с попом шли мужчины, позади – родные и близкие, которые