Коварный губитель человеческих душ. Василий Боярков
от себя неприязнь. Внешний вид выделялся лишь довольно внушительным ростом, еще не исхудалой от невзгод и лишений фигурой, а также густой бородой и курчавыми волосами человека без возраста, пепельного окраса.
У молодого человека, от той жуткой вони, излучаемой этим, без обиняков можно утверждать, мерзким чудовищем, «засвербило» в носу, и он даже вынужден был несколько раз чихнуть: такой, всепроникающий и жуткий, был запах. Человек же этот, имеющий явно заниженный социальный статус, прилип словно липучка, да еще и стал просить подаяния:
– Подай, мил человек, бедняге на пропитание: три дня ничего не ел и не пил – пожалей бедолагу.
– Пошел прочь, грязный «бомжара»! – не забывая в свой фразе про нецензурную брань, прокричал прокурорский сынок. – Отойти от меня, а не то – «ментов» сейчас вызову!
– Сжалься, пожалуйста, – не отставал между тем попрошайка, приближаясь все ближе и начиная уже касаться молодого человека одеждами, вероятнее всего кишащие вшами, – ты, вижу я, человек очень богатый, так что чего тебе стоит спонсировать мне сотню-другую?
В принципе, последнее объяснение было достаточно верное и любой нормальный человек в подобной ситуации – лишь побыстрее отцепиться от надоедливого, да еще и вонючего, типа – непременно так бы и сделал, но только не высокомерный, чересчур принципиальный сынок высокопоставленного чиновника, ничего еще толком сам не добившийся, но уже при каждом удобном случае кичащийся своим положением в обществе.
– Поди поработай, – крикнул он своему просителю, беспрестанно морща лицо в явной пренебрежительной мимике, – а потом и покушаешь, не таков я человек, чтобы подавать каждому «опустившемуся» бомжу.
Здесь он уже подошел к спасительной, как ему казалось, машине, где уже можно было в салоне надежно укрыться от прилипчивого субъекта и источаемой им – просто ужасной! – вони. Ключи с электронной отмычкой Эдик приготовил заранее и теперь беспрепятственно отомкнул магнитный замок, надежно запирающий двери. Он несколько спешил, чтобы побыстрее укрыться в салоне, и, резко распахнув дверную створку с водительской стороны, просунул внутрь голову и тут же, опешив отдернул ее назад, оказавшись обратно на улице: прямо перед ним показалась такая же заросшая, давно не мытая морда, кишащая вшами, самым что ни на есть наглым образом, проникающая в его машину и несшая под собой не менее грязное туловище, удобно помещающееся на пассажирском месте в передней части автомашины.
– Что это так… – но договорить элитный отпрыск свою мысль не успел, так как преследовавший его второй, такой же в точности, бомж извлек откуда-то из своих пышных лохмотьев металлический прут и, приблизившись к юноше почти вплотную, ударил его в заднюю часть головы.
Было видно, что так тот так называемый самый низкий элемент нашего общества поступает далеко не впервые, так как воздействие было мастерским и выбранная им цель тут же, лишившись сознания,