Тень Энвижен. Галина Тер-Микаэлян
апартаменты в Сити в здании Фреш-Уотер – в Мельбурне мне негде жить, а чтобы снять квартиру, нужны деньги.
Ольга улыбнулась.
– О, это не проблема, в Мельбурне у нас есть недвижимость. Один из домов – в Ричмонде – мы обычно сдаем четырем студенткам из Азии, предпочитаю девушек, они аккуратней. Я поговорю со своим агентом – четвертой будешь ты. Район заселен в основном вьетнамцами и греками, на каждом шагу маленький магазин или аптека, до Сити поездом пять минут – очень удобно.
– Сколько я должна буду платить за эту твою квартиру?
– Тебя не должны волновать деньги, детка, мы родственники.
– Почему? Ричмонд дорогой район, а я не нищая – в биржевых ведомостях пишут, что акции Мэйджик Би приносят хорошие дивиденды.
Лицо Ольги выразило возмущение.
– Даже говорить об этом не хочу, – в сердцах произнесла она.
Глава четвертая. Сандра и Родерик
Черные и красные круги, обрамленные белыми точками, длинные линии, странный силуэт в нижнем углу – картина Лоуренса Пеннингтона шестидесяти лет, который принадлежит к племени Валлавару, Острохвостых Орлов. Чуть шевеля губами, Сандра внимательно читала описание:
«…Валлавару и его жена, оставив собственных птенцов беззащитными, искали яйца лесной куропатки Нганамары. Нганамара знала, что ее преследуют, и пыталась увести Орлов от гнезда, где спрятала яйца. Красные следы на картине принадлежат Нганамаре, черные – племенным Орлам».
Стоя перед полотном, Сандра внимательно вглядывалась в странный рисунок и в очередной раз поражалась своеобразию менталитета коренных жителей страны. Она помнила аборигена в национальной раскраске, в теплый сезон постоянно сидевшего в Сиднее на Сёкьюла-кэй – у причала, откуда катера возили на Парамату приезжих туристов. Он играл на диджериду и собирал деньги в стоявшую перед ним корзину. Сандра читала, что диджериду, национальный инструмент коренных австралийцев, изготовляется очень сложно – в молодой эвкалипт помещают особого червя, и он в течение многих лет прогрызает дерево вдоль ствола, а когда проест насквозь, то дерево срезают, очищают и окрашивают. Получается нечто вроде длинной толстой свирели. Настоящий диджериду стоит бешеных денег, но и хорошие подделки продаются по сто долларов. Аборигены завлекают туристов на рынках, наигрывая на красиво раскрашенных диджериду, но европейцы, купив инструмент, как правило, не могут научиться даже издавать какие-либо звуки и, в конце концов, просто вешают его на стену, как сувенир.
Послушав музыку мужчины в раскраске, Сандра обязательно кидала ему монетку – ей, как и всем жителям Австралии, известно было, что премьер-министр страны Кевин Родд перед всем миром принес аборигенам извинение за то, что в течение ста лет представители белой расы проводили политику изъятия детей из семей аборигенов и уничтожения национальной культуры. Кидая деньги в корзину, Сандра считала, что вносит свою лепту в это извинение. И, тем не менее, всерьез интересоваться искусством коренных жителей материка она начала интересоваться после одного смешного