Карты, деньги, две стрелы. Надежда Федотова
версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)
Глава первая
Матильда
«Хочешь умереть – затей спор с полукровкой». Народная мудрость, однако. А народ, что ни говори, ошибается редко… И вот теперь придется, похоже, проверить эту мудрость на себе…
Я бы никогда не решилась на такое, но порой бывает, что обстоятельства оказываются сильнее тебя. Настолько сильнее, что горло перехватывает от слез, но при этом надо держать себя в руках и хранить на лице улыбку. Уж чему-чему, а этому за двадцать лет жизни, дарованной каждому из смертных Матерью Рассвета, да пребудет она с нами, я научилась в совершенстве.
– Матильда, ты меня слушаешь?
Бархатный голос Шемьена задел какие-то струнки в моей душе, в горле встал ком, но уже через мгновение я вернула на лицо маску спокойствия. Подняла на некогда любимого супруга взгляд:
– Разумеется, милый. Я вас прекрасно слышу.
Он вздрогнул, как от пощечины:
– Я… Я не понимаю! Матильда, я… я просто поступаю как честный человек! Я дал тебе… тебе, не вам, я не хочу переходить на такое обращение!.. Дал тебе свое имя, но последние события просто вынудили меня… Это мой долг! Я не могу позволить, чтобы какой-то милез подумал, будто слово дворянина ничего не стоит! Я…
– Я все понимаю, – перебила я Шемьена, но если бы кто знал, каких усилий мне стоило сказать эту короткую фразу. – Я прекрасно вас понимаю. Я понимаю, что только злое колдовство заставило вас сесть за ломберный стол…
– Я этого не говорил! – вспыхнул супруг.
– За ломберный стол, – повторила я, позволив себе слабую улыбку. – Не менее злое колдовство послало вам не те карты. – В глазах закипали слезы, но я нашла в себе силы говорить спокойно. – И уж конечно же не менее злое чародейство заставило вас после очередного проигрыша поставить на кон меня.
– Я не говорил, что это колдовство! – Голос сорвался на визг.
Он опять обтрепал все манжеты. Надо будет сказать Элуш. Пусть проследит, чтобы починили.
– А что же это может быть? – Я автоматически крутила в руках какой-то предмет. – Конечно, колдовство. Разве вы, Магьяр Шемьен, гвардеец Тарского полка, могли проиграть в карты свою супругу иначе, как под действием злых чар?
Ты не имеешь права плакать, Магьярне Калнас Матильда. Слышишь? Ты не имеешь права плакать.
Раздался сухой треск. Я сломала свой веер…
Муж замер, хватая ртом воздух и не зная, что сказать. Возможно, он ожидал моих слез. Возможно, надеялся, что я начну кричать. Мне это неизвестно.
Обломки веера полетели в угол – слуги потом уберут. А мой короткий жест, похоже, и стал решающим.
– Ваш будущий супруг приедет через три дня. – Надо же, Шемьен тоже перешел на «вы».
Он отвесил короткий поклон и выскочил из комнаты, хлопнув дверью.
Все, что мне оставалось после этого, – разреветься, спрятав лицо в ладонях.
Следует быть честной хотя бы с собой. Мои проблемы начались не сегодня, когда супруг проигрался в пух и прах, и даже не вчера, когда он сел за ломберный стол.
Все началось гораздо раньше. Три года назад.
Мне тогда едва-едва исполнилось семнадцать лет. Тарский лейб-гвардии полк прибыл на постой в славный город Арпад… И вечером на балу я увидела его… Магьера Шемьена… Ему было уже двадцать три. Он прекрасно танцевал, непринужденно кланялся, держал себя как настоящий дворянин… Я не устояла перед его чарами.
Мой отец с самого начала выступил против нашего брака – хорошо хоть перед алтарем Матери Рассвета не проклял – и сразу сказал, что Шемьен, будучи младшим сыном в семье, не имеет никакого права на получение наследства, а значит, просто гонится за моим приданым. Я не поверила.
И теперь расплачиваюсь за свою глупость.
Шемьен только в течение первых шести месяцев притворялся, что любит меня. Цветы, серенады, страстные поцелуи… Все это закончилось, едва зарядили первые осенние дожди. Нежно любимый супруг, уволившийся из полка сразу после свадьбы, начал пропадать на охоте, спускать деньги за карточным столом, рассказывать, будто чем-то занят. Служанки шушукались о его неверности…
Я закрывала на это глаза. Надеялась, что он образумится. Оплачивала его долги и лечила его раны после дуэлей. А сегодня утром, в светлый праздник Зеленого Отца, Шемьен сообщил, что этой ночью он проиграл меня в карты.
Меня! Урожденную кнесну де Шасвар! В карты! Как простую крестьянку!
Получается, через три дня меня разведут с Шемьеном и обвенчают… С кем? Я ведь даже не знаю, кому он меня проиграл. Обронил в разговоре, что выиграл какой-то милез, но это необязательно значит, что победитель родом из Фирбоуэна.
Великая Мать, какой ужас…
Истерика длилась долго. Пару раз в комнату заглядывала Элуш, явно хотела что-то сказать, но, увидев меня в слезах, вновь куда-то