Об экономике – с улыбкой (сборник). М. Ю. Медведев
так темно? Неужели сложно проделать в стене отверстие, для лучшего освещения и вентиляции? – деловито вопросил Робинзон и тут же, чтобы смягчить строгость при первом знакомстве с жителями туземного поселка, добавил. – Ничего, ребята, не волнуйтесь, что-нибудь обязательно придумаем. И вентиляция, и кондиционеры, все у вас будет. Со временем, конечно.
Тут в углу хижины Робинзон заметил какие-то продолговато-зеленые, незнакомые ему плоды.
– Это что за фрукты? – спросил он обиженно.
– Вашабо! Вашабо! – загомонили туземцы.
Робинзон поморщился от незнакомого слова.
– Авокадо, что ли?
– Авьокадо! Авьокадо! – подхватили добродушные туземные жители.
– Так бы сразу и сказали, что авокадо. А то: вашабо! Какое там вашабо?!
Еще Робинзон обратил внимание на грязный пол в хижине, на котором валялись разные сучки, сухие листья и другой лишний в жилом помещении мусор.
– Почему в хижине не выметено? – строго обратился он к собравшимся. – Чья это хижина, я вас спрашиваю?
Туземцы явно не понимали вопроса.
– Чья? Хи? Жи? На? – по слогам продиктовал Робинзон, на что необученные туземцы вопросительно переглянулись.
– Чья? Твой? Или твоя? А может быть, твоя? Кто здесь вообще живет? – потерял терпение Робинзон, тыча пальцем то в одного, то в другого, то в третьего туземца.
– Парока, – ответил, наконец, один из туземцев, показывая разом на всех своих соплеменников.
– Парока! Парока! – согласились соплеменники, сообразив, о чем идет речь.
– Что? – ужаснулся Робинзон. – Вы… это… не знаете, что такое… ну это, как его?… твое-мое-ваше-наше.
От волнения Робинзон забыл, как называется «твое-мое-ваше-наше» и не мог назвать его туземцам, однако как важно в цивилизованном обществе «твое-мое-ваше-наше», он помнил превосходно. К примеру, когда ты покупаешь билет на океанский лайнер, это ты покупаешь билет, а не кто-нибудь другой: ты на этом океанском лайнере и путешествуешь. Именно тебе предоставляют на океанском лайнере комфортабельную каюту, стюард выполняет именно твои просьбы и только для тебя, купившего пассажирский билет первого класса, накрывают в кают-компании обеденный стол. А что бы получилось, если бы билет покупал ты, а обеденный стол в кают-компании накрывали для другого человека, не говоря уже о том, что этот другой человек поселился в твоей комфортабельной каюте? Получился бы полный кавардак – и все из-за отсутствия понятия «твое-мое-ваше-наше».
Вы уже догадались, что Робинзон имел в виду понятие собственности. Действительно, туземный народец был настолько первобытным, что у него не было в употреблении понятия собственности – или, как назвал его Робинзон, понятия «твое-мое-ваше-наше», – одного из фундаментальных понятий современной экономики.
– И это парока? И это тоже парока? И даже это парока? – спрашивал Робинзон, не веря ушам своим и поочередно тыча пальцем в сторону других хижин и разных предметов в них,