Когда стреляет мишень. Михаил Серегин
Анька, – вдруг бросил он и двумя пальцами взял ее за тонкое запястье, украшенное тонким, очень стильным золотым браслетом.
– Ты так думаешь?
Владимир пристально посмотрел на нее исподлобья и крепко сжал губы, словно стараясь удержать слова, которые только чудом еще не сорвались у него с языка...
Аня действительно мало изменилась. По сути дела, она изменилась только в одном: она стала совершенно чужой.
Глава 3
После того как Свиридову была отведена комната прямо возле входа в крыло дома, занимаемое Аней, он принял ванну, позавтракал и милостиво получил от своей госпожи разрешение вздремнуть и привести свой истощенный недомоганием, усталостью и похмельным синдромом дорогостоящий телохранительский организм в норму, соответствующую высоким требованиям нанимателя.
Потом он переоделся и, сопровождаемый рослым детиной в белой рубашке, проследовал на территорию обитания Анны Михайловны Коваленко.
Они прошли череду комнат, отделанных белым мрамором, золотом, горным хрусталем и зеркалами, где обычными, а где замутненными и прихотливо изогнутыми, с такой же белой мебелью, стоимость которой, вероятно, была сопоставима с величиной эдак в треть пенсионных отчислений за месяц в масштабах всей Московской области.
Свиридов обратил внимание на то, сколь многочисленны были кривые зеркала, к которым хозяин всего этого великолепия, нефтяной магнат Коваленко, питал совершенно определенную слабость.
Они вышли в огромный зал с высоким, парящим не меньше чем в шести-семи метрах над ними потолком, увенчанным громадными и немыслимо красивыми шикарными люстрами, широко раскинувшими пышные гроздья резного хрусталя на позолоченных фигурных остовах. У дальней стены зала находился белоснежный же бассейн, над которым царила мраморная фигура Посейдона с золотым трезубцем в одной руке и ярко пылающим слепяще-белым шаром в другой.
«Хороший шарик, киловатта на два, не меньше», – подумал Свиридов.
У бортика глухо плеснула вода, и Влад увидел, как стройная загорелая девушка в закрытом, но тем не менее довольно откровенном и несколько даже вызывающем белом купальнике одним движением взлетела на край бассейна и уселась там, неподвижно свесив грациозные длинные ноги. Это была Анна.
– Иди-ка сюда, Володя, – не оборачиваясь, произнесла она.
– Так точно, Анна Михайловна, – пробормотал Влад и посмотрел на здоровяка в белой рубашке.
– А ты свободен, Данилов, – словно прочитав мысли Свиридова, добавила Аня. – Иди.
– У тебя хороший слух, – сказал он, приближаясь к ней. – Как это ты так ловко определила, что это я?
– А ко мне больше никого не пустят, – улыбнувшись одними уголками рта и передернув хрупкими изящными плечами, которые в свое время так восхищали Володю, ответила она. – А что, я в самом деле не изменилась?
– Да нет, – окинув ее оценивающим взглядом, негромко выговорил Свиридов, – немного изменилась... жаль.
– Что так?
– Просто стала еще красивее. – Свиридов усмехнулся и сел на бортик рядом с ней, не обращая