На что способны женщины. Джеймс Хедли Чейз
нашел пудреницу, чтобы расправиться с ней?
Я с сожалением затушил о пепельницу окурок. Давно я не курил с таким удовольствием.
– Почему же она не сможет получить за клинок деньги, если он действительно представляет собой такую ценность?
– Очень просто: он уникален. Челлини были сделаны только два клинка. Один из них в галерее Уффици, а второй принадлежит Бретту. В мире нет ни одного дилера, кто бы не знал этого. Он не может быть продан, пока Бретт лично не договорится о сделке.
– О'кей, ну так пусть Бретт разделается с ней. Если она сверкает своими достоинствами перед искушенным жюри, значит, она того заслуживает. С трудом верится, что она никогда не попадала в подобные истории.
Он имел ответ и на это.
– Мисс Ракс не может допустить огласки. Если Бретт сделает все, как обещал, это не останется на бумаге. Это сломает ей карьеру.
Я сдался:
– Ну так что же произошло? Бретт уже плетет свои сети?
Гормэн улыбнулся:
– Теперь мы подошли к главному, мистер Джексон. Сегодня рано утром Бретт отправился в Сан-Франциско. Он вернется послезавтра. Он думает, что клинок все еще в его сейфе.
Я уже знал, к чему он клонит, но хотел, чтобы он сам сказал это. Вместо этого он выудил из внутреннего кармана сверток купюр, способный свалить лошадь. Отделив от него десять стодолларовых бумажек, он веером разложил их передо мной. Деньги были новые и хрустящие, и я почти чувствовал их запах. Я уже отметил, что он был при деньгах, но никак не ожидал, что он настолько набит ими. Я наклонился в кресле и рассмотрел банкноты поближе. В них не было ничего особенного, если не считать того, что лежали они с его стороны.
– Я хотел бы воспользоваться вашими услугами, мистер Джексон, – объявил он, понизив голос. – Вас интересует эта сумма?
Голосом, который ни за что бы не признал за свой, я отвечал, что это, конечно, другой разговор, и нервно провел рукой по голове, чтобы убедиться, что она все еще на месте. Вид Франклинов на банкнотах заметно влиял на мое сердцебиение.
Из другого кармана он извлек красный кожаный футляр. Открыв, он подтолкнул его ко мне. Я мельком глянул на сверкающий золотой клинок, лежавший на белой атласной подложке. Он был около фута длиной, покрытый замысловатой гравировкой в виде цветов и животных и с изумрудом с хороший орех на конце рукоятки. Милая игрушка, если вы любите прелестные вещицы; я же их не люблю.
– Это клинок Челлини, – с придыханием сказал Гормэн. – Я хочу, чтобы вы вернули его на место и принесли бы пудреницу мисс Ракс. Я понимаю, что это несколько неэтично и вам придется поработать в роли взломщика, но вам же не нужно ничего красть, мистер Джексон, и сумма, как я полагаю, отвечает принимаемому риску. А сумма, мистер Джексон, составляет тысячу долларов.
Я знал, что не должен прикасаться к этому даже двадцатифутовой палкой. Сигнализация вовсю трезвонила в голове, говоря мне, что этот жирный мясник собирается серьезно прокатить меня. Я не сомневался, что вся эта паршивая история про клинки Челлини и лунатичных стриптизерш с пудреницами