Правила чужой игры. Алексей Фомичев
их.
– Угу.
Опять странное спокойствие, словно мы говорим о вкусе арбузов. Или он ничего другого не ожидал?
Дорич посмотрел, как бойцы уносят амуницию и оружие в оружейку, ткнул пальцем в фанерный щит, тронув вмятину от шарика.
– Что за отверстия в щите?
– Имитация окон, проемов и дверей. Мы отрабатываем работу в помещении. Штурм, оборону, осмотр, захват помещений.
Комиссар кивнул, медленно пошел к машине. Я шагал рядом, гадая, в чем причина его внимания ко мне. Что-то накопал из прошлого? Но что? И почему не арестовывает?..
Мы подошли к «маногу», водитель увидел начальство и завел мотор. Дорич неожиданно повернулся:
– Что за идеи относительно действий в Зоне?
Я на миг опешил, поражаясь осведомленности комиссара. Неуверенно проговорил:
– Так… надо менять подход к системе работы против боевиков. Хватит сидеть в обороне, пора самим наносить удары… Там, где они не ждут. У них дома.
– Так-так…
«Караджич, блин, – соображал я. – Ну, лейтенант!.. Разболтал…»
– И как это будет выглядеть? Ты прикинул?
– Нет… то есть да… Пока в голове.
– Оформи и отдай мне. Я буду здесь через несколько дней. Успеешь?
– Да…
Он протянул мне руку и сел в машину. Я с некоторым обалдением смотрел вслед крытому «маногу», ошарашенный столь странным поворотом разговора.
«С его подачи Караджич завел разговор. Обстановку и мое настроение выяснял. Только для чего? Что замыслил большой начальник? И почему я попал в сферу внимания комиссара полиции, за какие грехи или заслуги? Загадка…»
Не придя к какому-либо решению, я подождал своих парней, и мы поехали на базу. Отдыхать.
…На следующее утро Лабедин непонятно с чего изменил график дежурств. В результате мы вместо выходного вновь засели на базе, Ральф с отделением получил выходной, а Норин опять угодил на патрулирование.
Что руководило лейтенантом, когда тот менял очередность, – тайна за семью печатями. Я молча выслушал приказ, переглянулся с Ральфом и ответил:
– Есть.
– Есть, – повторил Ральф.
– Идите, – ожег меня взглядом Лабедин.
Мы вышли из здания и встали около старой беседки. У ворот третье отделение садилось на БТР. Ральфовы парни топали к лужайке, оживленно разговаривая.
– Не с той ноги встал, что ли? Или перепил?
– Он не пьет. – Я расстегнул куртку до пояса, подставляя грудь и живот слабому ветерку. – Репутацию бережет.
– В гробу я видел его репутацию. Это мне теперь завтра на дежурство, а я с подружкой договорился. Все к черту летит. Да! – Он хлопнул себя по лбу. – Чего тебя вчера комиссар искал?
– Ты откуда знаешь?
– Так он при мне Норина спрашивал. Тот и сказал. А потом бегом к Лабедину докладывать. Видел бы ты его рожу.
Я усмехнулся. Столь пристальное внимание к подчиненному, с которым и так плохие отношения, лейтенанту не по нраву. Вдруг решу подсидеть его?..
– Хрен с ним.
– С