Операция «Змий». Владимир Царицын
потом на Аристократа. В очередной раз подумал: «И что она нашла в этом увальне? Как бы замечательно они смотрелись в паре с Дантистом…»
Себя рядом с Герцогиней Зинка почему-то не представлял.
…Герцогиня и Аристократ были вместе много лет (ещё с разведшколы). Сначала их союз вызывал удивление у многих, если не сказать – у всех.
Она – красива, как богиня, сложена, как модель, порывиста, в меру кокетлива. Правда, иногда случалось – не в меру. Шлея под хвост попадёт, или обидится за что-то на своего дружка. Но это по жизни. На задании Герцогиня могла быть любой. Чаще всего исполняла роль стервы (руководство решило, что эта роль – её).
Он – обладатель наипростецкой внешности. Рыхловатый, но только с виду; на деле – груда тренированных мышц, железным корсетом оплетающих прочный костяк. Флегматичный до безобразия (опять же, не факт). Медлительный в мыслях (конкретный обман) и в движениях (тут уж ничего не поделаешь). Эти качества Аристократ очень умело использовал: часто брякал что-нибудь невпопад, вообще нёс какую-то бредятину, – одним словом производил впечатление туповатого, не отягощённого многими знаниями человека. Оперативный позывной «Аристократ» он получил благодаря ироничному складу ума начальника разведшколы генерала Колчина.
– Я даже думаю, что и в рубище ты всё равно будешь выглядеть, как Герцогиня, – скаламбурил Зинка.
Дантист и Аристократ оценивающе посмотрели на горделиво распрямившую и без того прямую спину девушку, видимо, пытаясь представить её в рубище.
Скиф, который, наверное, решил, что даже один его косой взгляд на героиню разговора – явный перебор, невозмутимо продолжил пить кофе. Казалось, он думал о чём-то вечном, на самом деле – внимательно слушал трёп друзей и одновременно вспоминал тот кин-гири, который получил от Ларки (Лариса – таково «гражданское» имя девушки) при попытке её малость потискать, а может, и запечатлеть на её устах поцелуй. А дальше – по обстоятельствам.
В тот запомнившийся ему день Герцогиня вышла из душа после тренировки в спортзале – расслабленная, с лёгкой загадочной улыбкой на красивых губах. Её волосы – тогда ещё коротко остриженные – торчали во все стороны и в них серебрились капельки воды; гибкое, как у кошки, тренированное тело туго перетянуто белым махровым полотенцем. Она шла, глядя под ноги, и улыбалась чему-то своему, но Скиф, вдруг сексуально озаботившийся, счёл её улыбку за готовность к флирту, и, грубо схватив, прижал девушку к стене.
Вообще-то поступок Скифа выглядел глупо (если не дать более радикальное определение) – ведь парень знал о симпатии к Герцогине Генки Волченкова (то бишь Аристократа) и догадывался, что она, эта симпатия, взаимна.
Герцогиня не стала вырываться, она как-то удивлённо подняла брови, превращённые рейсфедером в тонкие дуги, пристально посмотрела в раскосые, пылающие страстью глаза парня, и его железные объятья почему-то в ту же секунду ослабли. Девушка толкнула хама в грудь и резко, без замаха, влепила ему ступней в пах. При этом узел на полотенце развязался, и оно